Мудрые притчи

[Xayzoku]

Денис, ты не представляешь, сколько и чего можно найти в Интернете под брендом "Конфуций сказал...."

 

 

 

 

[Sary Azman]

Раньше все не так было, не такое. И земля была не такая. Ржаной колос с земли начинался от самого корня и был метлистый, как у овса. Ни косить, ни жать нельзя было, подрезали колосья каменным шилом, чтобы не растерять зерна. И хлеба было всем вволю.

И случилось однажды, вышел Христос странником на поле, вышел Христос посмотреть, как живут на земле его люди. А как людям жить? Известно, и хлеба по горло — сыты, так другим чем возьмутся друг друга корить — осатанели!

Идет странник по полю, радуется: зерна так много, колос полный от земли до верхушки. И весь день ходил странник до вечера, а вечером на ночлег собрался.

Туда постучит, сюда попросится, — никто его не пускает.

Гонят странника.

«Еще стащит чего!» — вот у каждого что на уме: страшно за добро, хоть и девать-то его некуда, добра-то всякого.

Вошел странник к богатым в богатый дом. Не просился он на ночлег, просит хлеба кусок — милостыню. А пекла хозяйка блины, увидала странника, разругалась, на чем свет стоит, турнула за дверь. Да вгорячах схватила блин, вытерла блином грязную лавку — кошкин след дурной, кинула блин вдогонку.

Поднял странник блин, положил в котомку и пошел в поле.

«Нет уж, ничем, видно, сытого не проймешь! Ему горя нет! Осатанел человек в вольготе!»

Разгневался странник и, став среди поля, позвал страшную тучу.

И поднялась на его зов страшная туча. Загремела гроза.

Палило огнем, било градом, смывало дождем.

Уж не кричат, не вопят — остолбенели: ведь все хозяйство пропало, весь хлеб погиб, все колосья ощипаны. И один лишь остался маленький колос на длинной соломе.

Черно, пусто, голо на вольготной богатой земле.

— Тут-то вот Белка и вышла из конурки, видит собака, дело плохо, с голода подохнешь, и выбежала в поле да как завоет. «Ты чего, Белка, воешь?» «Есть хочу!» И тронули Бога собачьи слезы, снял Бог грозную тучу. Засветило солнце, пригрело. И остался на земле маленький колос — собачий, что Белке за слезы ее пришлось от Бога, маленький колос собачий, на длинной соломе. С той поры и едят люди долю собачью. Наша доля собачья!

[Sary Azman]

Дождливая сонная осень.

По берлогам звери заснули - им тепло, мохнатым, им все будто лето.

Ветер, гуляя по полю и лесу, шумит на просторе.

И поднялись у берлог Ведогони, стоят, караулят спящих зверей.

У каждого зверя свой Ведогонь - охранитель.

Стоять караулить под дождем у берлоги - скучно.

И скучно и зябко. От нечего делать Ведогони дерутся друг с другом - даже до смерти.

Беда: - не осилить и не покориться!

Кончит свой век Ведогонь - и зверь Ведогоня кончит во сне свои счастливые дни.

Так немало зверей погибает в осеннюю пору неслышно.

Ветер все глуше. Ночи длиннее. Зазимье.

Счастливый - тот, кто родился в сорочке, у того тоже есть свой Ведогонь - охранитель, как у зверя.

Вот ты, счастливый, заснул, а твой Ведогонь вышёл мышью, бродит по свету.

И куда - куда ни заходит, на какие на горы, на какие на звезды! Погуляет, всего наглядится, вернется к тебе.

И ты встанешь утром счастливый после тонкого сна: - сказочник сказку сложит, песенник песню споет.

Это все Ведогонь тебе насказал и напел - и сказку, и песню.

Счастливый, ты родился в сорочке, берегись: - коли дрема крепко уводит - твои дни сочтены.

Ведогони драчливы - встретятся, заденут друг друга и пойдет потасовка, а после, смотришь, и нет одного, какой-нибудь кончил свой век.

А ты не проснешься, ты, счастливый, ты, сказочник, песенник, кончишь во сне свои дни.

Так немало счастливых гибнет в осеннюю пору неслышно.

[Ло Ван]

Коротенькая,от Леонида Шебершина : 

Русский Народ очень умный и талантливый ,особенно Евреи.

[Ren Ren]

Лучше несправедливость, чем беспорядок.

 

Иоганн Вольфганг Гёте

[Andrzej]

 

[Sary Azman]

Предлагаю прочесть притчу о невежестве..

 

В стародавние времена на свете жил один молодой человек, который совершенно не хотел признавать никаких суеверий. В какой-то момент он захотел стать настоящим атеистом и рассказать людям о том, что никаких богов на свете нет. Именно тогда он услышал историю о великом философе, который может переспорить любого священника. Вдохновившись примером философа, он решил разыскать его, чтобы стать учеником.Долго юноша путешествовал из города в город, пока не набрёл на маленькую деревушку, на окраине которой, по слухам, жил мудрый атеист. Путешественник постучал в дверь. Из глубины дома послышался голос:

— Кто пришёл ко мне в такой поздний час?

— Я ищу великого философа-атеиста, который может переспорить любого священника в вопросах веры. Это ведь вы?

Дверь открылась, и на пороге появился ветхий старец.

— Я проделал очень долгий путь, чтобы разыскать вас. Я прошёл почти весь континент, прежде чем молва привела меня к вашему порогу. Я очень хочу быть вашим учеником, — сказал юноша.

— Учеником? Чему же я могу научить тебя? – удивился старик. – Никаким ремеслом я не владею, да и в науках я не очень силён.

— Но ведь вы же великий философ-атеист, вы можете переспорить любого священника! Я хочу тоже так уметь.

— Что ж... — почесав бороду, ответил старик. – Тогда скажи мне: ты атеист?

— Да, я атеист! Я не верю ни в каких богов, потому что их не существует!

— Интересно... А читал ли ты когда-нибудь Библию или какие-нибудь другие священные книги?

— Нет, ведь это же – чепуха...

— А разговаривал ли ты когда-нибудь с паломниками, священниками, жрецами?

— Нет, зачем, ведь я не...

— Ты не веришь, я помню. А во многих ли священных местах ты был?

— Я не был в священных местах, мне это не нужно.

— Тогда ты вовсе не атеист.

— Как же так? А кто же тогда?

— Ты просто невежда.

[climbing]

-5

[Eishund]

Маленькая притча об излишних умствованиях (Г.Л. Олди. Дорога)

 

"– А меня зовут Фрасимед. Фрасимед Малахольный. Философ. Очень приятно познакомиться.

– В чем же заключается твоя философия, Фрасимед с неблагозвучным прозвищем?

Хозяин облокотился о стол и на секунду задумался… а я на секунду прислушался. Не было в нем лжи, и интереса лишнего не было. Тихо было и спокойно.

– Когда-то я был молод и много учился. От моих учителей и из книг я узнал о том, что море – это море, а глоток пива – это глоток пива. Потом я стал сомневаться. Я стал задавать вопросы, стал мучиться неразрешимым, и понял, что море – далеко не всегда море, а глоток пива – отнюдь не обязательно глоток пива. Именно тогда я облысел и обрюзг. А теперь…

Он помолчал, прислушиваясь к бряцанью сонного слепого кифареда.

– Теперь я твердо знаю, что море – это все-таки море, а вкус глотка пива не меняется от моих рассуждений. Кроме того, я знаю, что задающий дурацкие вопросы неизбежно получает дурацкие ответы. Теперь я спокоен. Я знаю все, что мне нужно."

[KonstantinS]

***
Сидят два бурундука под теплым сентябрьским солнцем и один спрашивает второго:

— А скажи, брат, а в чем смысл жизни?

Подумал второй и говорит:

— Помнишь прошлый год, брат? Засуха, лес горит, есть нечего, лисы — голодные, мы — голодные. Всю осень и зиму только и успевали крутиться, чтобы выжить. И смысл этот — не искали. Выходит тогда он, этот смысл, был? А вот смотри сейчас, брат. Мы — в безопасности, лис — нет, люди — не трогают, еды — много и уже на всю зиму запасы собрали. Жизнь — путём. Но мы ищем ее смысл. Значит, мы его потеряли?
***
Прохладным весенним днем улитка начала взбираться по вишневому дереву. Стояла весна, и вишня была покрыта белым цветом.

Воробьи на соседнем дереве стали потешаться над улиткой:

— Зачем ты лезешь на дерево? Разве не видишь, что там нет ягод? Да дерево зачем-то выбрала самое высокое!

Не останавливаясь, улитка ответила:

— Я уже сейчас вижу, что это дерево цветет обильнее других, значит, и ягод на нем будет много. А когда я доберусь до вершины, на нем как раз и вишни появятся.

[Sary Azman]

БЕРТ ХЕЛИНДЕР.

ДВА РОДА ЗНАНИЯ.

 

Ученый спросил мудреца, как единичное сосуществует с целым и чем отлично знание о многом от знания о полноте.

Мудрец ответил:

 

«Становится разрозненное целым, когда находит средоточье и начинает действовать совместно. Лишь в средоточье множество становится действительным и важным, и полнота его тогда нам кажется простой, почти что малой, спокойною, на ближнее направленною силой, что остается внизу и близкой несущему. Поэтому, чтоб полноту постичь или о ней поведать, мне нет нужды в отдельности все знать, рассказывать, иметь, и делать. Ибо, кто хочет войти в город, через одни пройдет ворота. Кто в колокол ударит раз, одним лишь звуком будит многие другие. Тому, кто с ветки яблоко сорвал, не нужно в суть вникать его происхожденья. Он просто держит яблоко в руке и ест».

Ученый возразил:

«Кто хочет истины, тот каждую ее подробность знать обязан».

Мудрец и это опроверг:

«О старой истине известно очень много. Та истина, что путь прокладывает дальше, нова и требует отваги. Ибо исход ее, как дерево в ростке, в ней же самой сокрыт. И потому, кто действовать не смеет, желая больше знать, чем следующий позволяет шаг, тот упускает то, в чем сила. Он принимает монету за товар, а дерево за древесину».

Ученый посчитал, что это только часть ответа, и попросил дальнейших объяснений.

Но мудрец лишь головою покачал,

поскольку полнота сначала, словно бочка, молодого полная вина: оно сладко и мутно. Дать нужно время ему перебродить, пока оно прозрачным станет. Кто пьет его, не ограничившись глотком на пробу, тот, опьянев, теряет равновесье.

 

ПУТИ МУДРОСТИ.

Кто мудр, тот принимает мир таким, какой он есть, Без умысла и страха. Он примирен с непостоянством и не стремится за пределы того, что кончается со смертью. Живя в согласии, он сохраняет перспективу, и вмешивается лишь насколько того ход жизни требует. Он умеет распознать: возможно это или невозможно, поскольку у него нет умысла.

 

МУДРОСТЬ—ПЛОД ДОЛГОЙ ДИСЦИПЛИНЫ И ТРУДА.

Но мудрый не тратит сил на то, чтоб ею обладать. Мудрость всегда в пути и цели достигает не потому, что к ней стремится. Она растет.

[Sary Azman]

Корни мира

Жил-был на свете мальчик, которому разрешали рвать цветы в саду, но не разрешали вырывать их с корнем. А в этом саду как на грех рос один цветок — немного колючий, небольшой, похожий на звезду, — и мальчику очень хотелось вырвать его с корнем.

Опекуны его и наставники были люди основательные и дотошно объясняли ему, почему нельзя вырывать цветы. Как правило, доводы их были глупы. Однако еще глупее был довод мальчика: он считал, что в интересах истины надо вырвать цветок и посмотреть, как он растет.

Дом был тихий, люди там жили не слишком умные, и никто не догадался сказать ему, что в мертвом растении вряд ли больше истины, чем в живом. И вот однажды, темной ночью, когда облака скрыли луну, словно она слишком хороша для нас, мальчик спустился по старой скрипучей лестнице и вышел в сад. Он повторял снова и снова, что вырвать этот цветок — ничем не хуже, чем сбить головку с репейника.

Однако он сам себе противоречил, потому что шел крадучись, петлял в темноте и не мог отделаться от странного чувства: ему казалось, что завтра его распнут, как святотатца, срубившего священное дерево.

 

Может быть, его и распяли бы, не знаю; но ему не удалось провиниться. Цветка он не вырвал, как ни старался. Он вцепился в него и тянул, и тянул, но цветок цеплялся за землю, словно вместо корней у него были железные крючья. А когда мальчик потянул в третий раз, что-то загрохотало за его спиной, и то ли нервы, то ли совесть (которой он не признавал) заставили его обернуться.

Дом был черный на черном фоне неба, но, вглядевшись пристальнее, он увидел, что очертания его изменились, потому что упала большая кухонная труба. С перепугу он потянул снова и услышал, как вдалеке в обвалившейся конюшне ржут лошади. Тут он помчался домой и зарылся в постель.

Назавтра оказалось, что кухня рухнула, есть нечего, две лошади убиты, а три покалечены. Но мальчик не утратил яростного любопытства и под вечер, когда туман с моря скрыл и сад, и дом, снова отправился к несокрушимому цветку. Он вцепился в него и стал тянуть, как тянут канат, но цветок не шелохнулся. Зато сквозь туман донеслись душераздирающие крики.

 

Рухнул королевский дворец, исчезли береговые башни, и половина большого приморского города сползла в море. Он испугался и на время оставил цветок в покое. Но, достигнув совершеннолетия, — к тому времени город был понемногу восстановлен, — он прямо сказал народу: «Покончим, наконец, с этим идиотским цветком. Во имя Истины — вырвем его!»

 

Он собрал сильных людей, словно готовился встретить захватчика, и они, вцепившись в растение, тянули день и ночь. Китайская стена обрушилась на протяжении сорока миль. Рассыпались пирамиды. Как кегля, свалилась Эйфелева башня, пришибая парижан; статуя Свободы упала лицом вниз и нанесла немалый ущерб американскому флоту. Собор святого Павла убил всех журналистов на Флит-стрит, а Япония побила свой прежний рекорд по землетрясениям.

Кое-кто считал, что последние два события нельзя считать несчастьями в строгом смысле слова, но сейчас я не буду вдаваться в подробности. Для моего повествования важно одно: к концу первых суток разрушилась добрая половина цивилизованного мира, а цветок стоял как вкопанный.

Чтобы не утомлять читателя, я опущу многие подробности этой правдивой истории и не стану описывать, как в дело пустили слонов, а потом машины. Цветок не двигался, хотя луна забеспокоилась и с солнцем стало твориться что-то неладное. В конце концов вмешался род человеческий и — как всегда, в последнюю минуту — устроил революцию.

Но еще задолго до этого наш мальчик, достигший преклонных лет, махнул рукой на свою затею и сказал наставникам: «Вы приводили много мудреных и бессмысленных доводов. Почему вы не сказали мне просто, что этот цветок невозможно вырвать, а если я попытаюсь, я разрушу все на свете?»

 

Все, кто пытался во имя науки с корнем вырвать религию, очень похожи, мне кажется, на этого мальчика. Скептикам не удалось вырвать корни христианства; зато они вырвали корни винограда и смоковницы, уничтожили сад и огород. Секуляристам не удалось сокрушить небесное, но прекрасно удалось сокрушить все земное.

Незачем громоздить доказательства, чтобы убедить в немыслимости веры. Вера немыслима сразу, с самого начала. В лучшем случае скептики скажут, что мы должны отказаться от веры, потому что она безумна. Но мы приняли ее как безумие.

В сущности, мы в этом смысле согласны с нашими противниками; однако, сами противники никак не могут от нее отказаться, не могут забыть о ней. Они стараются ее сокрушить, это им не удается, но они не отстают и по ходу дела сокрушают все остальное. Все ваши каверзные вопросы не нанесли вере ни малейшего ущерба. Но, может быть, вас утешит, что вы нанесли немалый ущерб здравому смыслу и нравственности.

 

Те, кто спорит с нами, не убедили нас — мы верим, как верили. Но себя они убедили подчиниться любой доктрине, проповедующей отчаяние и безумие. Нас нельзя убедить, что человек не создан по образу и подобию Божьему (отметим, кстати, что этот взгляд так же догматичен, как наш).

Но те, кто в это верит, убедили себя, навязали себе нечеловеческую, невыносимую догму и не смеют теперь считать мерзавца мерзавцем или восхищаться человеком, который встанет против него. Сторонники эволюции не убедят нас, что Бога нет, — Бог может действовать и постепенно. Но себя они убедили в том, что нет человека.

 

Все на свете вырвано с корнем, кроме цветка. Титаны не достигли неба — зато опустошили землю

 

Честертон.

[Sary Azman]

Один праведник услышал, что неподалеку от его селения, растет некое священное дерево и язычники поклоняются ему. Решив искоренить это гнусное идолопоклонство, он взял топор и пошел к тому дереву, намереваясь его срубить. Навстречу ему вышел чёрт и сказал ему: — Не руби дерево, я дам выкуп. Праведник не согласился, и у них началась драка. В конце концов, праведник скрутил шайтана и прижал его к земле. — Пощади меня, я дам выкуп. — сказал чёрт. — Я сделаю так, чтобы ты каждое утро находил у себя под подушкой золотую монету. Праведник согласился. Но только чёрт обманул его. Первые три дня монеты появлялись, а потом перестали. Рассердился праведник, опять взял топор и снова пошел к дереву. Снова навстречу ему вышел шайтан, снова они дрались, но в этот раз чёрт легко победил его и отобрал топор. — Что же такое случилось? В прошлый раз я так легко тебя одолел. — В первый раз ты сражался из-за идеи — сказал черт . А во второй раз — из-за денег.

[Manager]

История о капитане корабля и его команде

Однажды в море разразился ураган невиданной силы. Ветер ломал мачты, как тростинки, огромные волны разбивали корабли в щепки. Великое множество судов погибли в пучине, буря оказалась сильнее искусства кормчих и отчаянных усилий моряков.

Один из уцелевших торговых кораблей ждала та же участь. Почти все паруса были изорваны в клочья, в трюме по колено плескалась вода, штурман не мог определить, где они находятся – стрелка компаса беспорядочно вертелась, перепутав север с югом и запад с востоком, а черные тучи заслонили солнце.
Решив, что спасения нет, матросы спустились вниз и приготовились к неминуемой гибели.

- Рифы! Справа по борту рифы! – вдруг истошно завопил вахтенный.
Моряки начали молиться и прощаться друг с другом. Только капитан, он же судовладелец, не потерял присутствия духа.
- Все по местам! Убрать паруса! Помощник – к штурвалу! Лево руля! – скомандовал он.

Но команда отказалась выполнить приказ:
- Мы больше не пойдем наверх. Там нас ждет смерть! Мы не хотим погибать из-за вашего корабля!

- Слушайте меня! — убеждал их капитан. – Если погибнет корабль, погибнут все! И я, и вы в равной опасности. Если хотите жить, убирайте паруса и немедленно становитесь к помпам! Боцман, сигнал!

Боцман поднял было свою дудку, но тут же опустил. Матросы начали переговариваться между собой. Вперед выступил плотник, самый старый член команды.

- Все это верно, капитан. Мы сейчас в одном положении. Но если чудо спасет нас, то вы опять подниметесь наверх, а мы так и останемся внизу, – сказал он. – Поэтому вот наше требование: если мы спасемся, то вы отдадите нам пятую часть прибыли от продажи товара.

- Не много ли вы захотели? – возмутился капитан. – Я исправно плачу вам жалованье, вы никогда не голодали и не было случая, чтобы вы не получили свою ежедневную порцию рома!

Но команда стояла на своем, уверяя, что в случае отказа предпочтет утонуть.
- В отличие от вас, уважаемый капитан, нам нечего терять. Если суждено умереть, значит, мы умрем. Да будет так!

И капитан был вынужден пообещать, что после возвращения в порт отдаст команде пятую часть прибыли. Повеселев, матросы дружно взялись за работу. Помощник капитана встал к штурвалу, боцман начал отдавать команды, лишние паруса были убраны, вода откачана, корабль снова слушался руля и благополучно миновал рифы.

Но буря с каждым часом становилась сильнее. Люди устали и снова отказывались работать. Все матросы лежали в подвесных койках и покорно ждали смерти.

- Почему на палубе никого нет! Почему бросили штурвал? В трюме опять полно воды! Все за работу! – приказал капитан.
Но матросы лишь отворачивали лица и не двигались с места.

Потом боцман сказал:
- Зачем нам надрываться, качая помпы? Зачем вылезать на палубу, рискуя быть смытыми за борт? Зачем нам жить, если мы все равно останемся нищими? Мы думаем, что по справедливости команда должна получить половину прибыли.
- Это же грабеж! – вскричал капитан. – А что тогда останется мне? И как же я расплачусь с кредиторами?

Боцман развел руками:
- Если корабль погибнет, у вас ничего останется. И не стоит беспокоиться о кредиторах. Если вы утонете, то их деньги утонут вместе с вами.

Капитан тяжело вздохнул и посмотрел на своих людей. Они служили под его началом много лет, но сейчас он их не узнавал.
- Ладно, даю слово, что вы получите половину прибыли.
- Тройное ура нашему щедрому капитану! – радостно закричали матросы и живо разбежались по местам.

Но буря не собиралась стихать. И скоро команда опять отказалась спасать себя и корабль. А когда капитан призвал их к благоразумию, они поставили неслыханное условие – отдать им всю прибыль.
- Но ведь весь товар куплен на мои деньги! Вы не вложили ни одной монеты!
- Зато у вас остается корабль, – сказал помощник капитана, которому он доверял как себе. – Если мы спасемся, вы снова начнете торговать и через каких-нибудь пять лет вернете свои деньги.
- Да, я ведь забыл, что корабль пока принадлежит мне, – медленно проговорил капитан. – Я должен подумать.
- Думайте, капитан. Но не очень долго, буря крепчает!

И он ушел думать. А потом команда услышала сильные удары, доносящиеся из трюма. Это капитан прорубал днище своего корабля.

 

---

- Так вот, братья, пусть послужит вам эта история уроком, – сказал Старый Управляющий собравшимся вокруг него приказчикам, надсмотрщикам, десятникам, старшим и младшим лакеям. – Где бы вам не довелось служить, знайте: во времена бедствий и потрясений можно получить многое из того, в чем вам прежде отказывали.
Многое, но не все! И если вы не хотите лишиться доброго хозяина, которого умный работник может стричь до конца жизни, умерьте свои желания и никогда не переходите границы возможного.

[gkeu]

Потер. Оказывается было уже...

 

Изменено 6 ноября 2017 пользователем gkeu

[Driver]

 

Пожалуй, лучшая притча о том, как заставить желания работать.

На задворках Вселенной находился один магазинчик. Вывески на нем давно уже не было – её когда-то унесло ураганом, а новую хозяин не стал прибивать, потому что каждый местный житель и так знал, что магазин продает желания.

Ассортимент магазина был огромен, здесь можно было купить практически всё: огромные яхты, квартиры, замужество, пост вице-президента корпорации, деньги, детей, любимую работу, красивую фигуру, победу в конкурсе, большие машины, власть, успех и многое-многое другое. Не продавались только жизнь и смерть – этим занимался головной офис, который находился в другой Галактике.

Каждый пришедший в магазин (а есть ведь и такие желающие, которые ни разу не зашли в магазин, а остались сидеть дома и просто желать) в первую очередь узнавал цену своего желания.

Цены были разные. Например, любимая работа стоила отказа от стабильности и предсказуемости, готовности самостоятельно планировать и структурировать свою жизнь, веры в собственные силы и разрешения себе работать там, где нравится, а не там, где надо.

Власть стоила чуть больше: надо было отказаться от некоторых своих убеждений, уметь всему находить рациональное объяснение, уметь отказывать другим, знать себе цену (и она должна быть достаточно высокой), разрешать себе говорить «Я», заявлять о себе, несмотря на одобрение или неодобрение окружающих.

Некоторые цены казались странными – замужество можно было получить практически даром, а вот счастливая жизнь стоила дорого: персональная ответственность за собственное счастье, умение получать удовольствие от жизни, знание своих желаний, отказ от стремления соответствовать окружающим, умение ценить то, что есть, разрешение себе быть счастливым, осознание собственной ценности и значимости, отказ от бонусов «жертвы», риск потерять некоторых друзей и знакомых.

Не каждый пришедший в магазин был готов сразу купить желание. Некоторые, увидев цену, сразу разворачивались и уходили. Другие долго стояли в задумчивости, пересчитывая наличность и размышляя, где бы достать еще средств. Кто-то начинал жаловаться на слишком высокие цены, просил скидку или интересовался распродажей.

А были и такие, которые доставали все свои сбережения и получали заветное желание, завернутое в красивую шуршащую бумагу. На счастливчиков завистливо смотрели другие покупатели, судача о том, что, хозяин магазина – их знакомый, и желание досталось им просто так, без всякого труда.

Хозяину магазина часто предлагали снизить цены, чтобы увеличить количество покупателей. Но он всегда отказывался, так как от этого страдало бы и качество желаний.

Когда у хозяина спрашивали, не боится ли он разориться, то он качал головой и отвечал, что во все времена будут находиться смельчаки, готовые рисковать и менять свою жизнь, отказываться от привычной и предсказуемой жизни, способные поверить в себя, имеющие силы и средства для того, чтобы оплатить исполнение своих желаний.

А на двери магазина уже добрую сотню лет висело объявление:

«Если твое желание не исполняется – оно еще не оплачено».

 

[INeverov]

Однажды в одном далеком городе к Мастеру пришёл молодой человек и задал ему интересный вопрос:

— Я пришёл к тебе, потому что использовал множество способов, чтобы решить свою проблему, однако ничего не получилось. Я чувствую себя совершенно разбитым, никому не нужным, жалким и никчемным человеком, и мне на столько плохо, что даже не хочется жить.

Все вокруг твердят одно и тоже, что я неудачник, растяпа и просто идиот. Прошу тебя, помоги мне!

Мастер, мельком взглянув на юношу, торопливо ответил:

— Извини, но я сейчас очень занят и никак не могу тебе помочь. Мне нужно срочно уладить одно очень важное дело.

Но если ты согласишься мне помочь, то я с удовольствием помогу и тебе.

— Ох-хох.. хорошо, Мастер, – пробормотал тот, и с горечью отметил про себя, что его и здесь в очередной раз пытаются отодвинуть на второй план.
— Вот и договорились, – сказал потирая руки Мастер, и снял со своего мизинца небольшое кольцо с красивым огненным камнем.

– Возьми коня и скачи на рыночную площадь! 
Мне нужно срочно продать это кольцо, чтобы отдать долг. Постарайся взять за него побольше, но ни в коем случае не соглашайся на цену ниже одной золотой монеты! Скачи же и возвращайся как можно скорее!

Юноша взял кольцо и ускакал. Приехав на рыночную площадь, он стал предлагать кольцо торговцам, и те поначалу с интересом разглядывали его товар. Но стоило им услышать о золотой монете, как они тут же теряли к кольцу всякий интерес. Одни открыто смеялись ему в лицо, другие просто отворачивались, и лишь один пожилой торговец любезно объяснил ему, что золотая монета – это слишком высокая цена за такое кольцо и что за него могут дать разве что медную монету, ну в крайнем случае серебряную.

Услышав слова старика, молодой человек очень расстроился, ведь он помнил указание Мастера ни в коем случае не опускать цену ниже золотой монеты. Обойдя весь рынок и предложив кольцо доброй сотне людей, юноша вновь оседлал коня и вернулся обратно. Сильно удручённый неудачей, он сообщил Мастеру подробности своего путешествия.

— Мастер, я не смог выполнить твоего поручения, – с большим сожалением сказал он. В лучшем случае я мог бы выручить за него пару серебряных монет, но ведь ты не велел соглашаться меньше, чем на золотую! А столько это кольцо не стоит.

— Ты только что произнёс очень важные слова, сынок! – отозвался Мастер. – Прежде, чем пытаться продать кольцо, неплохо было бы узнать его истинную ценность! Ну а кто может сделать это лучше, чем ювелир?

Скачи-ка к ювелиру да спроси у него, сколько он предложит нам за это кольцо. Только что бы он тебе ни ответил, не продавай кольцо, а возвращайся ко мне. Юноша снова вскочил на коня и отправился в путь.

Ювелир долго рассматривал кольцо через лупу, потом взвесил его на маленьких весах, прежде чем, обратился к юноше:

— Передай Мастеру, что сейчас я не могу дать ему очень много. Например, больше пятидесяти восьми золотых монет, если это срочно. Но если он даст мне время, я куплю кольцо за семьдесят.

— Семьдесят монет?! – юноша радостно засмеялся, поблагодарил ювелира и во весь опор помчался назад.

— Садись сюда, – сказал Мастер, выслушав оживлённый рассказ молодого человека. И знай, сынок, что ты и есть это самое кольцо. Драгоценное и неповторимое!

 

И оценить тебя может только истинный эксперт. Так зачем же ты ходишь по базару, ожидая, что это сделает первый встречный торговец?

[Driver]

Семья богатых ценителей живописи – отец и сын коллекционировали редчайшие картины.
Они часто собирались вместе, чтобы любоваться каким-нибудь шедевром.
Началась война во Вьетнаме и сына призвали в армию. Он был отважным и смелым солдатом и, спасая жизнь другого бойца, потерял свою собственную. Отца известили о гибели сына и он глубоко горевал об этом.

Через месяц, перед Рождеством, раздался стук в дверь. У дверей стоял молодой человек с большим свертком в руках. Он сказал:
- Простите, вы не знаете меня, но я тот солдат, за которого ваш сын отдал свою жизнь. Он спас многих в тот день. Пуля попала в него, когда он нес меня на своих плечах…
Молодой человек протянул сверток:
- Он часто рассказывал о вас и о вашей любви к искусству. Я знаю, что это немного. Я не великий художник, но мне кажется, что ваш сын хотел бы, чтобы вы имели это.

Отец развернул бумагу. Это был портрет его сына, нарисованный молодым солдатом. Он был глубоко взволнован той точностью, с которой солдат изобразил черты лица его мальчика. Глаза молодого человека, изображенного на портрете, так сильно притягивали его, что он не смог сдержать слез. Он поблагодарил солдата и предложил ему плату за портрет.
- О, нет, сэр, я никогда не смогу оплатить то, что сделал ваш сын. Это подарок.

Отец повесил картину над своим пальто. Каждый раз, когда посетители приходили в его дом, он сначала показывал портрет своего сына, а уже потом остальную коллекцию картин.
Спустя несколько месяцев этот человек умер. После смерти должен был состояться большой аукцион его картин. Собралось огромное количество людей, среди которых были весьма влиятельные лица: для них это был хороший шанс приобрести великие творения.
На платформе была выставлена картина с изображением сына. Ведущий ударил своим молотком.
- Аукцион мы начинаем с продажи картины «Сын». Кто даст свою цену за нее?
В зале воцарилась тишина. Затем послышался голос:
- Мы хотим видеть известные картины, пропустите эту.
Но ведущий настаивал на своем:
- Кто даст цену за эту картину? Кто начнет, предлагайте! Двести, триста долларов?
Послышался раздраженный голос:
- Мы пришли сюда не за этой картиной, мы хотим видеть Ван Гога, Рембрандта.
Нам нужно настоящее искусство!
Однако ведущий аукционом продолжал настаивать на своем предложении:
- «Сын»! «Сын»! Кто возьмет «Сына»?

Наконец, из самых последних рядов аукционного зала прозвучал голос.
Это был старый садовник, долгие годы служивший умершему хозяину и его сыну. Он сказал:
- …Я могу дать только десять монет за картину…
Это было все, что он мог предложить, он был очень бедным человеком.

- Так. Есть первое предложение на десять долларов, кто даст двадцать? - объявил ведущий.
- Отдайте ему за десять, мы хотим видеть шедевры!
- Было предложено десять, кто-нибудь предложит двадцать?
Публика начала волноваться и высказывать недовольство - картину «Сын» не хотел никто.
Ведущий ударил молотком:
- Десять долларов - раз, десять долларов - два, десять долларов - три. Продано за десять долларов!
Человек, сидящий на втором ряду закричал:
- Теперь давайте нам настоящую коллекцию!
Ведущий положил свой молоток и сказал:
- Мне очень жаль, но аукцион закончен.
- Как?! А остальные картины?!
- Прошу прощения, но в соответствии с последней волей владельца, разыгрывается только эта картина.
Все имение и коллекцию получает купивший «Сына».

[Ren Ren]

С тех пор стандарты стали более гибкими. Теперь все, что не является незаконным, разрешено. А даже если незаконно — будем ждать суда. А если и суд — будем ждать решения. А после решения — приговора. А после приговора — апелляции. И только тогда, в конце концов, мы точно узнаем, существует ли Всевышний, или судья — сукин сын. Таковы варианты, но и они могут стать предметом переговоров.

 

Ноа Остерайхер, израильский журналист

[gkeu]

[Driver]