Истории о истории

[Nim Shehit]

Как любитель собирать байки, опровергать их в какой-либо части и просто любитель любить жизнь  - мучу эту тему.

Приветствуется все - как личные впечатления, так и интересные материалы "из других рук".

 

И так - история, правдивость которой вне всяких сомнений.

 

 

"Вот что было опубликовано о Николае Пестрецове на русском языке

 

 

1.Выдержки из статьи "УЗНИК ЮАРОВСКОЙ ТЮРЬМЫ", автор Валерий Громак ("Независимая газета" 30.11.2001)

 

"...По шуму двигателя он понял, что находится в вертолете. Шевельнулся, и все тело пронзила дикая боль. Пальцы перебиты, ребра сломаны, лицо - сплошное месиво. Кололо в ноге, в горячке боя он не заметил, что осколок гранаты пробил высокий ботинок и угодил под косточку, в мякоть. Сознание то уходило, то возвращалось. Прапорщик Николай Пестрецов смутно вспоминал, что с ним произошло.

 

Ангольская бригада стояла близ местечка Анжива недалеко от границы с Намибией. Невдалеке советские специалисты возводили трехкилометровый мост через реку Кунене, который должен был связать две ангольские территории. В бригаде в числе 12 советских военных советников находился и прапорщик Пестрецов. Обстановка в Анголе была сложной. Здесь не было границ. Кто кого косил из автоматов и пулеметов или сжигал залпами НУРСов, разобраться было сложно. Войска ФАПЛА бились с батальонами Савимби, провозгласившего "Африка - для черных" и пускавшего цепи своих бойцов впереди белых юаровских наемников. До обороняемых кубинскими бригадами Квито-Кванавале и Лубанго совершали челночные рейсы юаровские "Миражи", сметая пушечными очередями все, что двигалось по дороге. 

 

27 августа 1981 г. на ангольскую бригаду обрушился шквал огня. Хорошо зная расположение бригады, юаровская артиллерия била прямой наводкой по позициям, с неба пикировали самолеты и вертолеты. Зажатая в кольцо бригада медленно умирала. В горячке боя Пестрецов видел, как пуля сразила жену подполковника Киреева Лиду. Евгений Киреев подполз к ней, приподнял и тут же получил пулю в спину... Когда огонь стих, Николай ужаснулся от обилия трупов вокруг. Невдалеке лежали Киреевы, чуть дальше майор, советский советник замполита ангольской бригады и, что самое страшное, жена Николая - Ядвига. Он подполз к жене и тут же получил удар по голове. Падая, прапорщик нажал на спусковой крючок АКМ. 

 

- Вместе с ранеными юаровцами, - рассказывает Николай Пестрецов, - меня доставили в госпиталь на территории Намибии. Я сначала думал, что попал к кубинцам. Но когда доктор начал у меня что-то спрашивать, в его говоре было очень много глухих "х" - африкаанс. 

 

Через два часа к прапорщику в палату пришла женщина-переводчик. И тогда юаровцы узнали, что Николай - советский специалист, работник ГАЗ (такая у него была легенда). А четыре трупа белых людей, обнаруженные на поле боя, где его взяли в плен, не португальцы, а русские. Так прапорщик Советской армии оказался сначала в тюрьме, где африканцы держали своих дезертиров, а затем в одиночке в Кейптауне. 

 

Камера - полтора на три метра. Постоянные допросы, постоянный вопрос: "Почему ты не сдался в плен, а стрелял в солдат армии ЮАР?" Каждый раз прапорщик объяснял, что любой советский мужчина, отслуживший в армии, умеет обращаться с оружием, что Южно-Африканская Республика не объявляла официально войну Анголе. И поэтому он, как иностранный специалист, не смог за 24 часа покинуть страну. А как сдаваться в плен, если вы жену и друзей моих погубили?

 

Пестрецов родился в 1944 г. в поселке Каспан в Казахстане. Кроме него, было у отца с матерью еще пять ртов. Там же закончил СПТУ, работал. С 1964 г. служил водителем срочную в Германии, затем остался на сверхсрочную техником автороты. В 1968 г. входил вместе со своим полком в Чехословакию. В Союз заменился в 1975-м, был командиром ремвзвода в Московско-Минской Пролетарской дивизии, в декабре 1979 г. ему предложили поехать в Анголу. 

- Меня методически пытались сломать, - вспоминает Николай Федорович, - пугали, убивали страхом душу. Я сидел в одиночке, а напротив моей камеры были помещения, где находились чернокожие пленники. По средам их куда-то уводили, а на следующий день эти камеры заполняли новые люди. Оказывается, в Претории казнили именно по средам. 

 

Иногда Пестрецова приглашали к тюремному начальству, и начинался "разговор за жизнь". Дескать, ждет тебя, русский специалист, за убийство солдат армии ЮАР 100 лет каторги. Но, учитывая то, что ты потерял тут близкого человека, скостят тебе срок до 50 лет. Или проси политического убежища. Тогда мы посылаем тебя на курсы английского, а дальше предоставляем работу. Какую - Николай догадывался. На его глазах сломались два пленных кубинца, которых после специальной подготовки направили воевать против тех же ангольцев.

 

Дни в заточении тянулись медленно. Разнообразия в будни узника вносили лишь переезды из тюрьмы в тюрьму. Но пропавшего советского прапорщика уже вовсю искали. В южноафриканской прессе проскочила заметка о советском пленном, и представители Красного Креста объезжали места содержания узников. 

 

- На ежедневную прогулку меня постоянно выводили два охранника, - Николай Федорович от волнения потирает пальцы рук, вижу, как трудно даются ему воспоминания. - Однажды меня по фамилии окликнул незнакомый человек. Я поднял руку. И уже через два часа в кабинете начальника тюрьмы беседовал с представителем Красного Креста господином Муравьевым. 

 

Муравьев говорил по-русски с сильным акцентом. Он предложил Николаю написать письмо матери. Ответ пришел буквально через несколько дней. Было это в декабре 1981 г. Его перестали бить, стали кормить той же пищей, которую давали охране. Красный Крест настоял на том, чтобы Николая содержали в одной тюрьме и не перевозили с места на место. 

 

С охранником американцем Дени, своим одногодком, Николай подружился. У них нашлось много общего. Дени принес русско-английский словарь, и общались сразу на нескольких языках. Одно слово из словаря, другое на португальском (за два года в Анголе Николай его сносно выучил). Дени постоянно носил на шее в качестве амулета спаянные вместе три пули от АКМ. Эти сплющенные кусочки свинца вытащили хирурги из тела американца. Воевал Дени во Вьетнаме, Родезии. Николай выполнял интернациональный долг в Чехословакии. Общих тем для общения много. 

 

Дни дежурства Дени были для прапорщика единственной отдушиной в однообразной тюремной жизни. Американец никогда не закрывал камеру, делился постоянно сигаретами, изредка по ночам приносил бутылку виски. Однажды американец даже предложил Николаю план побега: 600 долларов надо было заплатить за аренду небольшого вертолета и еще 400 за топливо, чтобы этот самый вертолет доставил узника в расположение кубинцев. Но у Николая таких денег не было.

 

На седьмой месяц плена прапорщик Пестрецов объявил голодовку. Восемнадцать дней он ничего не ел, пил только воду. Стал похож на высохший скелет, от его восьмидесяти килограмм осталось 48. О голодовке узнал представитель Красного Креста, наорал на Николая: сам мешаешь своему освобождению. 

 

В октябре 1982 г. вновь Николая вызвали к тюремному начальству. Неизвестный ему военный в табачной форме предложил Пестрецову дать письменное согласие на захоронение жены и трех его соотечественников. Оказывается, тела павших в том давнем бою были забальзамированы и лежали в городском морге до выяснения всех обстоятельств с Николаем. - Я не уполномочен подписывать такие бумаги, - заявил Пестрецов. - Тела улетят вместе со мной. Но освобождение вновь было отложено. Причины не назывались. Прошли ноябрьские праздники, а там скорбное известие из Москвы - умер генсек. Опять не до Пестрецова. Наконец наступило 20 ноября 1982 г. 

 

В этот день в аэропорту Лусаки, столицы Замбии, одновременно приземлились два самолета. Николая Пестрецова, четыре гроба его боевых товарищей, кубинца Франсиско меняли на двух пленных американских летчиков и четыре тела погибших юаровцев. Представитель Красного Креста провел Николая к самолету. Все, плен для него закончился. 

 

В Союзе поручили ему выполнять и скорбную миссию доставки тел родственникам, и их похороны. Затем опять была служба в той же должности командира ремонтного взвода в Московско-Минской Пролетарской дивизии. Год службы и плена ему посчитали за три, наградить ничем не наградили. Прапорщик рвался мстить. Кому и за что, он и сам не знал. Написал рапорт с просьбой направить его в Афганистан. Ему, разумеется, дали от ворот поворот. И тут на свое счастье встретил Николай женщину, детишки пошли. Отслужив 27 календарных лет, уволился прапорщик в запас, обосновался на хуторе. 

Несколько лет назад Николай Федорович получил наконец-то причитающуюся ему плату за пятнадцатимесячный плен в 1982 г. - 61 рэнд от Южной Африки. Родное государство за его пребывание в плену не заплатило ни копейки".

 

 

2. Отрывок из книги Сергея Коломнина "Русский спецназ в Африке", М., 2005:

 

"Много позже мы узнали его фамилию. Это оказался прапорщик Николай Федорович Пестрецов, специалист при командире авторемонтного взвода 11-й пехотной бригады ФАПЛА, оборонявшей город Онджива. Городишко находился в провинции Кунене - богом забытом уголке Анголы на границе с оккупированной ЮАР Намибией. В пору моей работы в Анголе мне приходилось неоднократно бывать в этой провинции, где была разбросана сеть радиолокационных станций раннего оповещения о нападении ВВС ЮАР. Бывал я и в Ондживе. Несколько десятков одно- и двухэтажных домов, жара, пыль, отсутствие нормальных бытовых условий, малярия, муха цеце. Словом, целый букет удовольствий А рядом Намибия, где южноафриканская армия гоняла по пустыне партизан СВАПО, борющихся за независимость страны. Когда партизанам становилось совсем невмоготу, они пересекали границу и укрывались на территории. Анголы, накапливая силы для дальнейшего сопротивления.

 

В августе 1981 года ЮАР решила "наказать" ангольцев за помощь своим братьям, а заодно и разгромить партизанские лагеря близ границы. Солидными силами, включавшими бронетанковые и пехотные части, при массированной поддержке авиации южноафриканские войска вторглись в провинцию Кунене. Операцию стратеги из Йоханнесбурга и Претории назвали претенциозно - "Протей". Видимо, рассчитывали разом решить будущие проблемы с назойливыми партизанами (по греческой мифологии Протей - морское божество, обладавшее способностью предсказывать будущее). На их пути оказалась 11-я пехотная бригада ФАПЛА и... советские советники. Юаровцы быстро смяли боевые порядки передовых батальонов ФАПЛА и, не останавливаясь, устремились вперед в поисках сваповских бивуаков.

 

Их было четырнадцать человек, включая пять женщин, советнических жен, которых мужья "выписали" из Союза, не представляя, какая их всех ждет участь, Они оказались в тылу юаровских войск, отрезанные от своих, без связи, без надежды на помощь.

 

Военный переводчик советника командира 11-й пехотной бригады ФАПЛА лейтенант Леня Красов вспоминал о тех событиях: "25 августа нас окружили юаровцы. Ондживу обстреляли с воздуха и сбросили листовки, текст которых гласил, что ее предъявителю при наличии при нем плененных или самолично убитых фапловских офицеров, коммунистов и советских советников предоставляется право выхода из кольца. Почти голливудский сюжет! И на раздумье один день! 26 августа день был невероятно тихий. Даже вся живность замерла. А накануне связисты 11-й бригады получили шифровку от советника командующего 5-м военным округом примерно с таким текстом: "Держаться до последнего. В плен живыми не сдаваться...". Подписавший шифровку уже примерял генеральские погоны, а мы вполне могли испортить ему праздник. 

Вечером 26-го собрались в комнате для совещаний в здании нашей военной миссии в Ондживе, чтобы наметить план действий. Решили, что будем пробиваться из кольца отдельной группой автономно от 11-й бригады. Женщин эвакуировать не успели, хотя ангольские "партийцы", которые собирались оставаться в оккупированной зоне для создания подполья, такой вариант предлагали... Закопали неподалеку все личные вещи и имущество миссии, включая кинопроектор "Украина" и подборку "Новостей дня". Для долгожителей миссии это было трагедией - все заработанное за годы службы в Анголе и конвертированное в "совиспановские" товары тоже пришлось закопать. Как чувствовали, - все досталось мародерам из вошедших в Ондживу юаровских подразделений и "квачам" - так в народе именовали сторонников УНИТА.

К полудню 27 августа, пять часов спустя после начала массированного артобстрела позиций 11-й пехотной бригады и беспрерывных атак с воздуха, стало ясно, что бойцы ФАПЛА не выдержат натиска напиравших со всех сторон юаровцев... Оставив основную массу техники и вооружений, бригада обратилась в бегство. В этой ситуации старший дал команду "по машинам".

 

Прапорщик Пестрецов в первый же день боев был ранен в ногу. Осколок ходить не мешал, но в ботинке постоянно хлюпала кровь. Когда поступила команда на прорыв, Пестрецов своими руками сжег все машины автобата кроме нескольких "УАЗов", на которых и решили вырываться из кольца. Советские советники разделились на две группы В первую попал советник командира бригады и его переводчик Леонид Красов. Они вместе с ангольским комбригом Альфонсу Марией и офицерами штаба бригады планировали собрать разбежавшихся солдат, сформировать из них колонну и вывести ее из кольца. Им с боями удалось вырваться из окружения. После возвращения из ада Ондживы Леня стал заметной личностью среди переводчиков советской военной миссии и получил прозвище Недостреленный.

 

Пестрецов же попал в основную группу, которая на трех "УАЗах" двинулась на прорыв самостоятельно. Маленькой колонне, двигавшейся по саванне, не повезло. Ее обнаружил юаровский вертолет и стал методично, одну за другой поджигать машины. Людям удалось спастись, но дальше пришлось двигаться пешком. Но ушли недалеко. Нарвались на юаровских солдат. В завязавшемся бою Пестрецов был контужен... Дальше хотелось бы передать рассказ Николая Федоровича без ремарок: 

 

"Очнулся под вечер, понял, что остался один. Рядом четыре мертвых соотечественника. Подполковник Евгений Киреев с женой Людмилой, еще замполит только что из Союза, даже познакомиться толком не успели, и... Ядвига, моя жена. Остальные, видимо, сумели уйти из-под огня. Дождавшись ночи, пошел вдоль дороги. Понимал, чтобы выжить, нужны оружие и машина. Назойливо мучила мысль: нельзя оставлять на чужой земле родные косточки. Прошел, хоть и с осколком в ноге, несколько километров. Вдруг смотрю, вроде хибары какие-то. Осторожно подошел поближе, вижу, наша боевая техника стоит. Видимо, юаровские трофейщики устроили здесь свой склад. Привычно юркнул в открытый люк БРДМ. Двигатель завелся с полуоборота. Не обращая внимания на выстрелы, рванул обратно. 

 

Тела жены и убитых товарищей успели распухнуть на жаре. Перед тем как погрузить их в боевую машину, отгоняя тошноту, обыскал убитых, закопал на всякий случай все документы. Сглотнул слезы. Кто-то, может юаровцы, может, просто мародеры, уже успел похозяйничать над трупами: у женщин были вырваны из ушей серьги, отрублены пальцы с обручальными кольцами.

 

Погнал БРДМ на максимальной скорости, остановившись в пути только один раз. Широко раскинув руки, посреди саванны лежали семь посеченных с воздуха ангольских солдат. Подобрал у убитого "АКМ". Поехал дальше. Утром кончилось горючее. Пришлось перенести мертвых в неглубокий овражек. Завернул тела в плащ-палатки, которые обнаружил в машине. Закидал охапками травы, примечая место. Так простоял не помню сколько времени, не выпуская из рук автомата. Вдруг услышал шорох позади себя. Молнией мелькнула мысль: поздно. Падая, дал очередь и… провалился в черную пустоту беспамятства".

 

Все это Николай Федорович поведал десять лет спустя, вернувшись в Союз. Его рассказ стал достоянием общественности лишь во времена перестройки и гласности. После возвращения из плена ему было приказано строжайше молчать. Более того, информацию о гибели советников и их жен и пленении советского военнослужащего тщательно скрывали и от коллектива советников, и специалистов. 

 

Неизвестность порождала слухи: кто-то говорил о десятках убитых. Кто-то утверждал, что наши ребята, оказавшись в окружении, отстреливались до последнего патрона, а оставшиеся в живых покончили с собой. Последнее утверждение, как это ни печально, имело под собой реальные основания. Ангольские военнослужащие, участники боев под Ондживой, позже рассказали советнику Национального политкомиссара ФАПЛА полковнику Петру Хрупилину, что видели, как советский советник начальника артиллерии бригады из пистолета застрелил свою жену, а потом покончил с собой, чтобы не попасть в плен...

 

Пугающее слово "плен" тогда в советской военной миссии в Луанде никто вслух даже не решался произнести. Хотя оно витало в воздухе. Лишь после того, как юаровские газеты опубликовали снимок Пестрецова в ангольской камуфляжной форме и русской тельняшке с полным указанием фамилии, имени, отчества, звания и места пленения, стало ясно, что это не слухи. Кое-кто из наиболее "предусмотрительных" кадровиков миссии быстренько стал нарывать "компромат" на прапорщика, мало ли что может случиться: на снимке-то он в форме, да и звание указано. Тут и до измены недалеко...

 

Но не был Николай Федорович изменником. Он был героем. В плен попал раненым да еще в перестрелке убил наповал двух южноафриканских солдат. За что был жестоко избит и изувечен. "Как меня до госпиталя довезли, - вспоминал Пестрецов, - одному богу известно. Поизгалялись надо мной добросовестно. Половину ребер переломали, раздробили пальцы на правой руке, на лице живого места не оставили, даже ноздри не забыли вырвать". Но ценный трофей - еще бы, живой "советский наемник" - подлечили и доставили в военную тюрьму Йоханнесбурга. 

 

Потянулась череда многочасовых, изнурительных допросов. Причем допрашивающего Пестрецов не видел: его голос на неестественно правильном русском языке звучал из-за ширмы. "Ты военный?", "Какое звание имеешь?", "Откуда знаешь карту минных полей?", "Почему не сдался, а стрелял в солдат армии ЮАР?" Допросы то и дело прерывались побоями и издевательствами. Периодически советскому военнослужащему устраивали психобработку: в его одиночной камере несколько раз за ночь включали оглушающую сирену. Или выводили в крытую зарешеченную галерею, чтобы продемонстрировать казни чернокожих активистов Африканского Национального Конгресса.

 

Николай Федорович четко придерживался заученной на занятиях в 10-м Главном управлении Генштаба "легенды": авторемонтник с Калининградского филиала завода ГАЗ, восстанавливал автотехнику. А стрелять из автомата каждый советский человек умеет, этому у нас детей в школе учат. Покинуть рабочее место не успел, вы же официально войну не объявляли; а как сдаваться к вам в плен, если вы жену мою убили, сволочи?! В ответ охранник выворачивал суставы только что подживших пальцев рук. Или просто катал его по полу тяжелыми ботинками. 

 

Однажды вместо допроса неожиданно помыли, причесали, одели в тельняшку и чистую фапловскуко форму, потом привели фотографа. Эту фотографию, видимо, и опубликовали потом в газетах. А что касается звания (в статье Пестрецова нарекли по-английски warrant officer, что, в принципе, соответствует званию "прапорщик"), то его вполне могли сообщить захваченные юаровцами ангольские военнослужащие 11-й бригады, которые хорошо знали советского "автомастера на все руки".

 

Потом был суд. "Южно-Африканская Республика против Пестрецова Н. Ф"". Никакой защиты, только обвинение. Короткий, как выстрел, приговор: за убийство солдат армии ЮАР - 100 лет каторги. Но Николай Федорович верил; далекая Родина помнит о нем, его не бросят, помогут. Не знал он только, что на все запросы МИДа, направляемые окольными путями (между странами не было дипотношений) ответ был один: "Среди военнопленных не значится". 

Однажды блеснул луч надежды. В камеру к Пестрецову пришел тюремный начальник. Показал тельняшку, в которой тот попал в плен: твоя? Кивнул утвердительно. Ты десантник? Пестрецов пожал плечами, пусть думают что хотят. Визит имел неожиданное продолжение. Той же ночью его перевезли из Йоханнесбурга в тюрьму Кейптауна. Сняли кандалы, впервые за многие месяцы заключения по-человечески накормили, дали сигареты. А когда в камеру принесли радиоприемник, Николай Федорович и вовсе воспрянул духом.

 

А случилось вот что. Один из боевых кораблей Северного флота, несших боевую службу в Южной Атлантике, ожидал в нейтральных водах близ Кейптауна танкер для дозаправки топливом. Танкер шел из Луанды, но из-за шторма запаздывал. А БДК мозолил глаза юаровской береговой охране. Та закидывала начальство тревожными телеграммами. Какой-то не шибко головастый начальник связал появление у берегов своей страны мощного боевого корапля ВМФ СССР с десантом на борту с пленным советским военнослужащим. И юаровцы... испугались! Они перевели пленника поближе, - видимо, чтобы в случае чего: обменять его на свою безопасность.

 

Но обо всем этом Николай Федорович узнал много позже, уже на Родине. Когда его действительно обменяли. На сбитого силами ПВО Анголы южноафриканского летчика. Произошло это 12 ноября 1982 года, спустя почти пятнадцать месяцев после пленения. А тогда высадка русского десанта не состоялась. БДК, дождавшись танкера, заправился и пошел дальше А пленного снова заковали в кандалы и перевезли подальше, в Йоханнесбург. Продолжали обрабатывать. В промежутках между издевательствами подсылали настойчивых "представителей" украинской и литовской общин Йоханнесбурга, расписывающих прелести "свободной" жизни. Не раз предлагали прдписать просьбу "об отказе от убеждений и предоставлении политического убежища". Но Николай Федорович продолжал надеяться и верить в свою далекую Родину...

 

Помогли Пестрецову не настойчивые запросы из Москвы, которые режим апартеида игнорировал, а случай. В его камере перегорела лампочка. Охранник, громадный белый детина, не стал марать руки и вызвал чернокожего африканца в спецовке. Тот, улучив момент, что-то шепотом спросил на африкаанс. Николай Федорович быстро ответил по-португальски: "совьетику, руссу". Так о нем узнали активисты АНК, которые сообщили о "секретном" пленнике представителям Международного Красного Креста в ЮАР. Дело было предано огласке, факты попали в международную прессу. Наше правительство официально обратилось в Красный Крест с просьбой о содействии. После этого стало легче, прапорщика перестали бить, начали выдавать сигареты и лучше кормить. Даже разрешили написать домой.

 

С этим периодом заточения в южноафриканской тюрьме у Пестрецова связаны и приятные воспоминания. К нему вместо изуверов-буров приставили нового охранника. Им оказался бог знает как попавший в ЮАР американец по имени Дени. Наемник, прошедшим Вьетнам, Родезию. Видимо, в Николае Пестрецове, своем одногодке и "коллеге", он увидел настоящую родственную душу. Дни дежурства Дени стали для Николая своеобразной отдушиной. Дени никогда не закрывал дверь камеры, угощал узника сигаретами и даже как-то притащил бутылку виски. Общались при помощи принесенного Дени англо-русского словаря, перемежав английские слова с португальскими. Как-то за стаканом крепкого "бурбона" возник даже план побега Всего за тысячу баксов американец предложил вытащить "коллегу" из застенка.

 

За месяц до освобождения представитель администрации тюрьмы неожиданно предложил Николаю захоронить останки жены и трех других соотечественников. Оказывается, методичные южноафриканцы вывезли тела павших в том бою советских людей и хранили их в забальзамированном состоянии в одном из моргов города. Трудно сказать, зачем это им было нужно. Может быть, рассчитывали в случае чего обменять на своих? Или просто из уважения к белому человеку, погибшему по их вине? Во всяком случае, южноафриканцы уважение ее своим мертвецам демонстрировали неоднократно. В той же Лусаке, столице соседней с Анголой Замбии, где Пестрецова передали советским представителям, неоднократно потом проходили другие обмены с ангольцами. Причем за останки всего лишь одного своего пилота (а что там оставалось после падения истребителя?!) южноафриканские военные отдавали до нескольких десятков плененных ангольских солдат и офицеров. Может быть, они рассчитывали на такое же отношение к павшим и со стороны нашей великой страны?

 

Пестрецов от захоронения останков жены в Южной Африке отказался категорически и настоял на отправке тел на Родину. "Они улетят вместе со мной", - заявил он представителю Красного Креста. Так потом и было. Похоронил Николай Федорович свою жену Ядвигу сам на Родине.

 

12 ноября 1982 г. в аэропорту Лусаки почти одновременно совершили посадку "Боинг" из ЮАР и "Ту-154" из Луанды. О том, как происходил обмен, Николай Федорович вспоминал так: "На летном поле представитель Красного Креста предложил обменяться рукопожатием с тем, на кого меня обменивают. Я спросил, кто он. Объяснили: боевой летчик южноафриканских ВВС, сбит над территорией Анголы. Да он же палач, женщин, детишек бомбил! Я убийце руки не подам... Заложил демонстративно руки за спину и медленно, на предательски дрожащих ногах, даже не взглянув на "коллегу", пошел по направлению к родному "Ту". А там, у трапа, с двумя откупоренными бутылками шампанского уже стоял командир советского самолета…"

 

Я хорошо помню этот рейс. Луанда была конечным пунктом прибывавшего из Москвы аэрофлотовского лайнера. И конечно, каждого его прилета советская колония в Анголе ожидала с нетерпением. Но в тот день "Ту-154", высадив пассажиров и дозаправившись, неожиданно для всех улетел. Толпа советских советников и их жен, ожидавших вылета в Москву, заволновалась. Забеспокоился и мой приятель с женой, которых я провожал в отпуск. На все наши вопросы представитель "Аэрофлота" никаких объяснений не дал. Пришлось мне, обладавшему правом свободного перемещения по аэродрому, ехать на КДП. Ответ знакомых ангольских диспетчеров озадачил. Оказывается, пустой самолет, согласно заявленному "флайт-плану", направился в Лусаку. Зачем? Только спустя несколько дней из начавших циркулировать в миссии слухов стало ясно, что на рейсе были вывезены советские военнослужащие захваченные южноафриканцами. Кто, сколько - никакой информации…

 

После плена вернулся Пестрецов в родной автобат в Калининграде. Занялся любимым делом: ремонтировал технику, пытаясь за работой забыть страшные пятнадцать месяцев мучений. Но жизнь берет свое. Снова женился, нарожал детишек. На все просьбы об улучшении жилищных условий ему отвечали: нет оснований, вы же не "афганец", так и ждите в общем порядке. "Как же так? Я же тоже интернационалист, или что за долг я выполнял за тридевять земель?" - "Извините, никаких данных нет, где были и чем занимались, не знаем". 

 

Сослуживцы невесело подтрунивали: за бугром служил, а на квартиру не заработал? И действительно, куда же ушла валюта за пятнадцать месяцев плена? Все равно на войне был, мужество, пусть не в боевых порядках, а в плену проявлял. Эти мысли не давали Николаю Федоровичу спокойно спать. Правда, по возвращении из Анголы получил он в финансовой службе 10-го Главного управления Генштаба тонюсенькую пачку чеков. Но за какой период, так и не спросил. Совестно было тогда м думать о деньгах, рад бил, что живым на Родину вернулся, что не забыли вызволили-таки из тюрьмы.

 

Деньги что шли в родном автобате во время "спецзагранкомандировки", Николай Федорович все-таки получил. А насчет чеков решил отправить запрос в Москву, Теплилась у него надежда: а может, того, компенсация какая за перенесенные невзгоды полагается? По мнению жены и сослуживцев, это было бы справедливо. Да и нужда подстегивала. На один оклад прапорщика не больно-то проживешь. Детей накормить, обуть надо. Но ответ из Москвы был лаконичен и краток: все, что положено, выплачено, ну, на нет и суда нет. 

 

Денежную компенсацию за проведенные в йоханнесбургской тюрьме месяцы Пестрецов все же получил. Нет, не от нашего государства. А от правительства ЮАР. Того самого правительства, которое держало прапорщика в кандалах почти полтора года. Несколько лет добиралось из ЮАР до Калининграда извещение от главного управляющего концлагерей И. Д. Л. Пауэлла. Перевод письма, сделанный в Москве в Инюрколлегии, гласил: "Общая сумма денежного кредита Южно-Африканской Республики, положенного на имя Н. Ф. Пестрецова, составляет 1972,61 рэнда". Вот так позаботились южноафриканские власти о своем бывшем пленнике.

 

После этого Пестрецова как ударило: так как же это, свои его заслуг не признают, а супостаты компенсацию выплачивают?! Да не нужны эти деньги, дайте только квартиру, дети в три яруса спят. Или не заслужил? Написали они с женой письмо в Москву, в ЦК КПСС: так, мол, и так, воином-интернационалистом не признают, а что же делать с извещением от пресловутого капитана армии ЮАР И. Д. Л. Пауэлла? Вместо ответа приехал из Москвы незаметный человек в "гражданке". И что это важная птица, Пестрецов понял сразу: все начальство как по струнке ходило. Вызвал москвич командира, изучил документы в штабе. Поговорил с прапорщиком. Оказалось: полковник из отдела административных органов ЦК КПСС. Извинился перед Николаем Федоровичем и тихо, жестко приказал начальнику КЭЧ Калининграда: обеспечить жильем прапорщика в 24 часа.

 

Времена были такие, что с ЦК КПСС никто ссориться не хотел, себе дороже. В тот же день стоял Пестрецов перед начальником КЭЧ. Много чего выслушал Николай Федорович от тылового подполковника. Начиная от обвинений в "борзости", нарушении субординации и кончая пресловутым "я вас туда не посылал". А в конце дрожащими руками взял со стола брошенный подполковником ордер на четырех комнатную квартиру из резерва "главного командования", предназначенную кому-то из генералов. Все-таки какая-никакая, а компенсация за 100 лет каторги". (С)

 

 

Все более подробные материалы - имели (имеют?) соответствующий гриф формы допуска.

Но, что есть в Нете - оно же не запрещено?

Все равно - оно там уже есть.

 

http://tiomkin.livejournal.com/535903.html

[Turbo4x4]

Да уж.

Очень мало инфы по нашим "колониальным войнам".

А ведь столько людей сгинуло без памяти ((

 

Спасибо за тему!

[Nim Shehit]

Когда знаешь что и где искать - это уже пол работы.

По Вьетнамской войне - часто упоминают наших лётчиков, чуть реже ПВОшников.

А там - много кто еще был.

 

Вот официоз, Закон о ветеранах.

 

ПЕРЕЧЕНЬ

ГОСУДАРСТВ, ГОРОДОВ, ТЕРРИТОРИЙ И ПЕРИОДОВ

ВЕДЕНИЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ С УЧАСТИЕМ ГРАЖДАН

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

(в ред. Федеральных законов от 27.11.2002 N 158-ФЗ,

от 02.10.2008 N 166-ФЗ, от 07.11.2011 N 307-ФЗ)

 

Раздел I

 

Гражданская война: с 23 февраля 1918 года по октябрь 1922 года

Советско-польская война: март - октябрь 1920 года

Боевые действия в Испании: 1936 - 1939 годы

Война с Финляндией: с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года

Великая Отечественная война: с 22 июня 1941 года по 9 (11) мая 1945 года

Война с Японией: с 9 августа 1945 года по 3 сентября 1945 года

Боевые операции по ликвидации басмачества:

с октября 1922 года по июнь 1931 года

Боевые действия в районе озера Хасан:

с 29 июля по 11 августа 1938 года

Боевые действия на реке Халхин-Гол:

с 11 мая по 16 сентября 1939 года

Боевые действия при воссоединении СССР, Западной Украины и Западной Белоруссии: с 17 по 28 сентября 1939 года

Боевые действия в Китае:

с августа 1924 года по июль 1927 года;

октябрь - ноябрь 1929 года;

с июля 1937 года по сентябрь 1944 года;

июль - сентябрь 1945 года;

с марта 1946 года по апрель 1949 года;

март - май 1950 года (для личного состава группы войск ПВО);

с июня 1950 года по июль 1953 года (для личного состава воинских подразделений, принимавших участие в боевых действиях в Северной Корее с территории Китая)

 

Боевые действия в Венгрии: 1956 год

 

Боевые действия в районе острова Даманский: март 1969 года

Боевые действия в районе озера Жаланашколь: август 1969 года

 

Раздел II

 

Оборона города Одессы: с 10 августа по 16 октября 1941 года

Оборона города Ленинграда: с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года

Оборона города Севастополя: с 5 ноября 1941 года по 4 июля 1942 года

Оборона города Сталинграда: с 12 июля по 19 ноября 1942 года

 

Раздел III

 

Боевые действия в Алжире: 1962 - 1964 годы

 

Боевые действия в Египте (Объединенная Арабская Республика):

с октября 1962 года по март 1963 года;

июнь 1967 года;

1968 год;

с марта 1969 года по июль 1972 года;

с октября 1973 года по март 1974 года;

с июня 1974 года по февраль 1975 года (для личного состава тральщиков Черноморского и Тихоокеанского флотов, участвовавших в разминировании зоны Суэцкого канала)

Боевые действия в Йеменской Арабской Республике: с октября 1962 года по март 1963 года;

с ноября 1967 года по декабрь 1969 года

Боевые действия во Вьетнаме: с января 1961 года по декабрь 1974 года, в том числе для личного состава разведывательных кораблей Тихоокеанского флота, решавших задачи боевой службы в Южно-Китайском море

Боевые действия в Сирии: июнь 1967 года;

март - июль 1970 года;

сентябрь - ноябрь 1972 года;

октябрь 1973 года

Боевые действия в Анголе: с ноября 1975 года по ноябрь 1992 года

Боевые действия в Мозамбике: 1967 - 1969 годы;

с ноября 1975 года по ноябрь 1979 года;

с марта 1984 года по август 1988 года

Боевые действия в Эфиопии: с декабря 1977 года по ноябрь 1990 года;

с мая 2000 года по декабрь 2000 года

 

Боевые действия в Афганистане: с апреля 1978 года по 15 февраля 1989 года

Боевые действия в Камбодже: апрель - декабрь 1970 года

Боевые действия в Бангладеш: 1972 - 1973 годы (для личного состава кораблей и вспомогательных судов Военно-Морского Флота СССР)

Боевые действия в Лаосе: с января 1960 года по декабрь 1963 года;

с августа 1964 года по ноябрь 1968 года;

с ноября 1969 года по декабрь 1970 года

Боевые действия в Сирии и Ливане: июнь 1982 года

 

Боевые действия в Республике Таджикистан: сентябрь - ноябрь 1992 года;

с февраля 1993 года по декабрь 1997 года

 

Выполнение задач в условиях вооруженного конфликта в Чеченской Республике и на прилегающих к ней территориях Российской Федерации, отнесенных к зоне вооруженного конфликта: с декабря 1994 года по декабрь 1996 года

 

Выполнение задач в ходе контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона: с августа 1999 года

 

Выполнение задач по обеспечению безопасности и защите граждан Российской Федерации, проживающих на территориях Республики Южная Осетия и Республики Абхазия: с 8 по 22 августа 2008 года

 

Все эти люди - живут рядом (те кто еще жив), покупают колбасу и ездят в трамваях.

[Nim Shehit]

Продолжу.

 

 

"УНИКАЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ

 

Как-то в музее знаменитого театра увидел слепок кисти руки известного музыканта. Думается, что руки хирурга, который провел в Душанбинском госпитале пограничных войск КГБ СССР редчайшую операцию, и руки рабочего, изготовившего инструмент для неё, тоже достойны музейного слепка. В ходе этой операции неразорвавшаяся граната, стоявшая на боевом взводе, была извлечена из тела воина - интернационалиста. 

Участники очередного заседания республиканского хирургического общества, опытнейшие и только начинающие специалисты, были откровенно удивлены. На снимках, что демонстрировал на экране автор операции подполковник медицинской службы Юрий Алексеевич Воробьёв, в толще мышц отчётливо просматривались длинный и короткий цилиндры (корпус гранаты и отошедший взрыватель), которые Воробьёв тут же держал в руках. А потом рядом с ним встал тот, кому была спасена жизнь, и хирурга засыпали вопросами. 

...Рядовой Виталий Грабовенко, как и многие советские воины, выполнял интернациональный долг в Республике Афганистан. Подразделение попало под обстрел душманов. Рвануло поблизости от Виталия в тот момент, когда он делал бросок к бронетранспортёру: меняли позицию. Взрывом разметало коробку с боеприпасами... 

Едва очнулся, увидел: медики обследуют рану. Осколки, поразившие Виталия в правый бок, вынули. Но руку выше плеча он поднять не мог. 

Неблизкий путь сократили авиаторы: вертолёт, а затем самолёт доставили Грабовенко в Душанбе. Дело пошло вроде бы на поправку, но в правой части груди у плеча боль не стихала, казалось, что-то мешает двигать рукой. Тогда было проведено более тщательное рентгеновское обследование. И на снимке возникли неожиданные контуры. Опытный военный, бывший здесь же на излечении, решительно определил: «Это граната на боевом взводе». 

- Почему же сразу не обнаружили? - такой вопрос задали на заседании общества коллеги Юрию Алексеевичу. 

— Большая и малая грудные мышцы,— рассказывал он,— словно тиски, прочно держали гранату, зафиксировав ее в одном положении. Толща мышц не давала подобраться к инородному телу при осмотре. Это и предотвратило беду. Мы начали готовиться к операции. На помощь прибыли специалисты из Москвы. 

Утром 15 августа 1986 года в день операции Виталий проснулся будто от толчка: перед глазами букет цветов. Не сразу сообразил, что наступил день его рождения. О цветах позаботился кто-то из медперсонала. Он тогда еще не знал, что тревога за его жизнь объединила многих людей. Наступление на затаившуюся смерть шло осмотрительно. Действовать приходилось не по правилам, потому что одной операцией на¬до было решить две задачи: медицинскую и сапёрную. На запросы о возможном опыте получен ответ: случай, не встречавшийся в практике. Отмечен во время Великой Отечественной войны схожий эпизод — мина вошла в мышцу. Но тогда все было на виду, стабилизатор торчал наружу. 

Юрий Алексеевич тринадцать лет назад окончил медицинский институт, начинал в Свердловске, а оканчивал по своей специализации уже в Томске. К серьёзным, решительным делам готовил себя еще студентом. И было от кого это перенять. Дед воевал, погиб в сорок первом. А отец, железнодорожник, всю войну водил эшелоны на фронт. Юрий Алексеевич попросился на стажировку в Курган к известному хирургу Илизарову. Два года постигал секреты чудодея. 

И вот решение комиссии: операция поручается ему, Воробьёву. Напарника он выбирал уже сам. 

- Многие хирурги предлагали свои руки, - рассказывает Юрий Алексеевич. - Я предпочёл лейтенанта медицинской службы Александра Дорохина. У него была какая-то особая уверенность в успехе дела. Дорохин ассистировал умело. 

Вместе с медиками к операции готовились и на Ду¬шанбинском заводе имени Ф.Э. Дзержинского - начальник инструментального цеха Владимир Серафимович Бугров и слесарь-инструментальщик шестого разряда Владимир Ильич Васильев. Дело в том, что хирургу потребовался такой захват, который не позволил бы сдвинуть гранату в направлении, чреватом взрывом. 

На рабочем месте у Васильева что не механизм, то усовершенствование. Одним словом мастер. 

- Алексеич рассказал, что нужно, и мы взялись за дело. Взял их обычный захват: три точки, один и два зубца - удобно, но граната вес имеет. Подумал, что четыре - два и два зубца не помешают. Захват шире будет и устойчивость больше. Наварил, что нужно, из нержавейки. Думаю, как бы не заскользили зубцы. Попалась на глаза трубка пластиковая от воздуховода прядильной машины. Я из нее накладочки на зубцы приспособил. Бугров говорит: надо руку защитить. Ну тут, кроме подобия гарды от рапиры, ничего и не пришло на ум. Хватило небольшого обрезка стали, взятого из кузнечно-прессового. Но сначала мы с Серафимычем прикинули, что может граната натворить и что ее начинке противопоставить. Такую и сталь выбрали. Обгибал я щиток прямо на захвате, чтобы зазор как можно меньше был... 

Операцию отрепетировали до мелочей. Для хирургов доставили специальные сапёрные комплекты. На снимках, что мне показывали, медики облачались в них, как космонавты. Защита была полной. Вот только руки. Воробьёв сначала решил удлинить все инструменты, но понял, что проиграет в точности. Решил оставить все как есть. Одну руку защитили заводчане. Но та, со скальпелем, оставалась открытой и должна была принять все на себя. 

О том, как проходила операция, Воробьёв рассказывал коллегам на заседании республиканского хирургического общества, стараясь как можно точнее воспроизводить обстановку: для специалистов все важно. Не сказал он лишь одного: жена и двое детей не знали, что Юрий Алексеевич будет оперировать. Своих накануне успокоил. Он, дескать, начальник, ему самому, мол, такое не положено делать. 

Воробьёв вошёл в операционную, когда движение в госпитале было остановлено, вокруг здания выставили оцепление, все возможные шумы свели чуть ли не к нулю. Наготове были дополнительные меры предосторожности. Бригады-дублёры хирургов в любой момент могли приступить к работе, если потребуется. (В аналогичном случае с миной военной поры раненый остался жив, а вот хирурги погибли). 

Снова возвращаюсь к снимкам. Мне показали прелюбопытнейший. Кто-то из «нарушителей» сделал фото: Воробьёв в каске, бронежилет, лицо защищено бронестеклом, поверх сапёрного одеяния, которое весит около 30 килограммов, все же стерильная простыня. Он уже начинает операцию, не ожидая помощника. Никто не знает, сколько времени может отвести на операцию граната. За щитом из вертолётного бронестекла виден анестезиолог Владимир Иванович Моисейкин, он только что проделал необходимую процедуру. Операцию снимали в момент входа Дорохина. Надрез, захват. Граната словно приклеена к инструменту (ай да слесарь шестого разряда!). Тут же рядом сооружён на носилках колодец из мешочков с песком. Смертельный груз хирурги опускают в него. За дело берутся специалисты — подполковник Инал Константинович Кулумбегов и капитан Виктор Михайлович Следенко. Но для этого они облачаются в сапёрное одеяние, от которого освободились хирурги. Неподалёку в котловане строители соорудили из стальных щитов опалубки что-то вроде бункера. Госпиталь безмолвствовал, все ждали небольшого хлопка. Но взрыв прозвучал внушительно. 

...Стоит тёплая, бархатная осень. Мы сидим с Виталием в тенистой беседке. Чувствуется, что вопросов о пережитом ждет с внутренним напряжением: если операция необычная, то, наверное, необычны и переживания человека, перенесшего её. 

Они с Воробьёвым одинаково, по-мужски, отнеслись к происшедшему. Виталий писал домой, что в командировке. По указанному на конверте адресу приехал отец Яков Васильевич поздравить с днем рождения — 20 лет сыну. И вышло, что поздравил его со вторым рождением. 

— Конечно, о том, что со мной произошло, не забудешь. Да и ребята, с кем служил, не дают скиснуть, пишут из части, интересуются делами. Юрий Алексеевич постоянно навещает, в долгу я у него. Мне об этом и отец перед отъездом твердил. Кто только мне не помогал! Бабуля у нас в рентгенкабинете есть - Валентина Фёдоровна. Так она моего отца у себя разместила, чтобы с гостиницей не хлопотать - неожиданно приехал. Служба у меня заканчивается, думаю пойти учиться. В нашей Верхнячке, что в Черкасской области, помнить буду Душанбе, город, где люди за мою жизнь горой встали. 

(1986 г.)

была еще в "комсомолке" большая статья в то время." (С)

 

Это не байка.

И есть документальный фильм о военврачах и медсестрах в Афганистане.

Найти не могу.

Там много хороших людей в кадр попало.

[timaaxe]

Не этот? 

http://rutube.ru/video/37757a3e261d1e20a105b8551ee48fa6/

Тема хорошая, спасибо.

[Nim Shehit]

Не, то еще СССР было.

Но и это кино хорошее.

Они много кого "родили" заново.

Очень уважаю. Даже более того - но не знаю, как сказать.

Хоть они меня и "крокодилом" обозвали.

[мак]

Хорошая тема.

[Nim Shehit]

Будем наполнять потихоньку и аккуратно.

Любые сроки давности - имеют и давность, и сроки.

[Ren Ren]

Хорошая тема.

Младший брат деда с 1945 по 1954 провёл в Порт-Артуре. Командовал  зенитной батареей, прикрывавшей порт. С 1949-го носил китайскую форму. Во время Корейской войны вставлял фитиля залётным американцам B)  

[Mike]

Латинскую Америку забыли... У меня один знакомый, как уехал в Никарагуа, в студенческий стройотряд, "убирать кофе", так с тех пор в Аргентине и осел... Насколько я знаю, периодически "кофе убирает", практически по всему шарику... А один скромный еврейский мальчик нынче зам.начальнмка полиции славного города Кейптауна. Ох, поразбросало народ.

[Ren Ren]

Да, были наши и в Никарагуа, и на Плайя-Хирон.

[Nim Shehit]

А непотопляемый ракетоносец Кастро?

Куба - она для сердца русского не хуже Костромы...

[Клыч]

Интересная тема, спасибо!

 

Никогда не забуду как мы  детьми собирали посылки и писали письма в Ливан для  соседа подполковника. Мы дружили семьями.
Хороший был дядька! Как и своих сыновей, хотел меня в военное училище отдать, жаль рано умер.

В последствии один из его сыновей стал Героем России.

[Nim Shehit]

Сори за нецензурщину... И натурализм...

Из рассказа побывавшего в плену.

 

"Ну и очухался я. Сначала нюх заработал, брезентом пахнуло. Открылся целый глаз - над полем с люцерной лечу.

Сосредоточился - понял. Никто ни куда не летит... Ни над люцерной, ни домой...

Брезент подо мною...

Еще сосредоточился - понял совсем.

Прикручен за запястья и щиколотки  к  санитарным носилкам из нашей же "буханки"...

... вот тут мне яйца зажигалкой прижигать и начали...

...а я - плачу.. 

... от счастья - хорошо, что не е...ут, это бы меня огорчило..." (С)

 

Еще раз - сорри.

Но это было - ничего уж не поделать.

Наши - они везде наши.

[Andrzej]

Есть у меня несколько старых вырезок...

[Andrzej]

[Andrzej]