lldar1974

Красноармеец с винтовкой СВТ-38 в окопе на Южном фронте. Автор: Борис Ярославцев, 1942

Думаю, что по этому фото можно определить винтовку снайпера Барабанщикова.

БАРАБАНЩИКОВ РОМАН ИВАНОВИЧ (1912-1942) - снайпер 8-й отдельной бригады морской пехоты Черноморского флота, старшина 1-й статьи. На фото Роман Иванович делает штык-ножом 18-ю зарубку, отмечая счëт уничтоженных вражеских солдат. Всего на его счету было 150 уничтоженных солдат и офицеров противника.

Интересно посмотреть и помянуть, это уже история и возврата к старым моделям не будет.

Брутальное для этого фото, думаю, не совсем уместно. И всё же, наверное в этот раздел. Инвалид Великой Отечественной войны Резников, слесарь 4 разряда, за работой в мастерской системы кооперации инвалидов. Время великих! Вечная память!

Генерал-полковник Иванов Семён Павлович, 1945, будущий Герой Советского Союза.

Ребята, помогите опознать модель, примерные годы выпуска. И аналогичные вопросы по чехлу. Всем заранее спасибо.

Пожарные вольного пожарного общества, Уфа, начало XX века.

БАМовский натюрморт 1976 г. Нестеров Иван Наумович

Из журнала «Вестник Промысловой Кооперации» №6 за 1924 год стр. 37 На берегу Оки, верстах в 6-ти от Павлова, расположена небольшая деревушка - Санницы. Называют эту деревушку вдовьей, потому что почти в каждой избе живут там вдовы кустарей-личильщиков. Личильщик - квалифицированный мастер, который личит (шлифует, полирует) металлические изделия. Работа эта настолько вредная, что большинство мастеров-личильщиков не выживает больше 40 лет. Проличить можно 15 - 20 лет, в редких случаях, немного более. Таков срок, который дается жизнью обладателями этого мастерства. Я посетил одну из наиболее благоустроенных личильных мастерских. Вот что это такое. Вдоль мастерской, по обеим ее сторонам, укреплен ряд полировочных кругов. Их было около сотни в этой мастерской. У каждого круга приводный ремень, забранный на полу в деревянный желоб, поднимающийся к полировочному кругу, как жерло пушки. Все сто кругов вращаются с молниеносной быстротой, издавая характерные, унылые гудящие гудки. Гудят круги, шуршат глухо и скрипуче сто приводных ремней под отдаленный равномерный рокот двигателей. Посредине мастерской, занятой вдоль обеих стен полировочными кругами и деревянными футлярами приводных ремней, остается узкая дорожка. Первое, что прямо ослепляет вас, когда вы остановитесь у двери, чтобы окинуть взглядом мастерскую, это непрерывно вспыхивающие справа и слева длинные и ослепительные искровые волны. Дальше вы слышите резкий надрывный лязг шлифуемого металла. Целый хаос звуков, странных, режущих уши, таких острых, что кажется, будто они забираются к вам под череп. И от стены к стене бушуют снопы искр, похожих на пучки раздробленных на части молний. У каждого круга - «свободный» мастер личильного искусства. Круг находится слева от мастера, а справа от него - отшлифованный и неотшлифованный товар. Мастер закутан в одежды, котором трудно дать название: не то эго фартук, не то рубашка или пиджак, не то шапка, не то платок с узлами. Все грязное, все дырявое, все прожжено искрами. Лица темные, мрачные, с черными полосами. Глаза воспаленные. Тут есть и молодые, и постарше (стариков здесь вовсе нет), но все они похожи друг на друга, все кажутся одного возраста. И так они сидят в ряд, спиной друг к другу лицами к окнам. Мастер берет в руки, скажем, ножи, и прикладывает его к кругу то одной, то другой стороной. Согнутая левая рука несколько поднята, и из-под этой руки, задевая лохматые рукава, вспыхивая па этих лохмотьях потухающими огоньками, вырываются искровые волны, достигающие до самой дорожки посредине мастерской. Мастер отрывает нож от круга, вглядывается в поверхность лезвия, близко поднося его к глазам, пробуя его пальцами. Потом опять на круг. Спять режущий скрип и опять взметаются по руке буйные искры. Остановитесь у двери на несколько минут. Вот момент: почти половина мастеров одновременно кладут ножи на круги. Мастерская дребезжит от резкого визга, а волны искр стремительно кидаются на встречу друг другу. Кажется, что, если бы все сто мастеров в один и тот же момент положат ножи на круги, мастерская наполнится таким огнем, что все вокруг запылает: в лохмотья на кустарях, и приводные ремни, и сами свободные мастера. Осторожней проходите по средине: искры с обеих сторон могут ударить вас по любопытствующей физиономии! Приложите к лицу ладони ребром и не обращайте внимания, если на вас затлеется одежда. Искра погаснет. Вы пройдете, а вот они останутся здесь, впрочем, до сорока только лет. Полировочный круг намазывается наждаком. Едкая наждачная пыль забирается в легкие. Напряжение глаз, различающих на лезвие малейшие царапины, схватывающих малейшие отклонения от рисунка шлифовального покрытия, изнашивает зрение. Один из местных кооперативных работников, в поисках борьбы с вредностью этого мастерства, придумал некие коробки с резиновыми трубками. Мастера должны были надевать коробки на лица и получать через трубки свежий воздух. Он со вздохом признался мне, что отказался от этой затеи, так как мастера не согласятся надеть такие «намордники», да. и работать в них трудно. Я был в сравнительно благоустроенной личильне. Есть много хуже. Есть до сих пор допотопные личильни у кустарей, прямо в избе под полом, где личильный круг приводится в движение руками. Инспектора труда закрывают теперь особо безобразные личильни. Кустари ропщут: «Не личить, так, стало быть, голод». — Ничего мы не можем придумать против вредности лички, говорили мне на прощание. — Наука пошла теперь вперед, -может у вас в Москве что-нибудь придумают. Вдовьи деревушки есть, как говорят, и по ту сторону Оки, в районе с. Вачи. Стоят они хмурые, и вспоминают своих обитателей - свободных мастеров личильного искусства.

Строители льнозавода, члены сельскохозяйственной артели «Кузнец». г. Пермь. 1932 год