к 70-летию Победы

[Юджин2003]

Сижу, ни кому не мешаю, примус починяю, и вспомнил свой разговор о ВОВ с одним из действительных ветеранов, прошедшим всю войну "от сих до сих":

- Дядь Коля, а что самое страшное было?

- Что - что... что жрать не привезут..! 

И начал я потрошить свою библиотеку на предмет наличия современной литературы, посвященной Великой войне, и Победы в ней...

В качестве примера, предлагаю текст Алексея Ивакина из сборника "Рокировка СССР"

"— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой! Я — Крэпасць! Вяду бой!

 

Молоденький парнишка сухими губами касается микрофона.

 

— Я — Крэпасць!

 

Его никто не слышит. Армия, которая отступает к Минску. Бойцы, которые стреляют из окон. Командир, которому перевязывают голову…

 

Никто не слышит.

 

Да и сам парнишка себя не слышит — грохот разрывов и треск пулеметных очередей.

 

Он просто хрипит в микрофон:

 

— Я — Крэпасць! Вяду бой!

 

Хрипит, потому что хочет пить. Но воды нет уже третьи сутки. Все, что есть, — относят раненым и к пулеметам. Он устал, он хочет спать. Но не может. Потому что надо хрипеть:

 

— Я — Крэпасць! Вяду бой!

 

Его голос несется в пространство.

 

Он закрыл глаза и пытается услышать: «Вас понял! Прием!»

 

Но ответа нет. И только хриплое: «Я — Крэпасць! Вяду бой!» несется через мировой эфир.

 

Голосу до Луны ближе, чем до штаба фронта.

 

Радиосигнал наверняка уже добрался до нее. Еще немного — и он понесется к Марсу, к Венере, к Солнцу и Юпитеру.

 

Так и будет.

 

От передатчика до Луны — одна секунда. До Солнца — восемь с половиной минут. До Марса — двенадцать. До Юпитера — тридцать три. До штаба армии… Вечность.

 

— Я — Крэпасць! Вяду бой!

 

Через четыре с половиной года эти хриплые позывные достигнут маленькой звезды под названием Альфа Центавра.

 

В это же самое время на Земле закончится война. Будут стоять полевые кухни и кормить вражеских детей, будут играть гармошки, будут звенеть орденами эшелоны, возвращаясь домой.

 

А голос будет нестись через пространство:

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой!

 

В пространстве нет времени. Слово изреченное — вечно. Оно несется к краю Вселенной, и пусть тот парнишка, который хрипел эти слова, уже не жив телесно, но живы слова его — пусть он еще раз скажет:

 

— Я — Крэпасць! Вяду бой!

 

За три дня до этих слов далеко-далеко от этой крепости родится девочка. Она будет расти в голодное, злое и отчаянное время. Она будет ходить в школу и кататься на санках. Она будет плакать по отцу, не пришедшему с войны, и радоваться цветам мать-и-мачехи.

 

А хриплый голос безымянного парнишки будет лететь сквозь пропасть вакуума:

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой!

 

В столице люди будут стоять мертвой толпой у гроба умершего вождя. Девочка же опять будет плакать, прильнув к большущей тарелке радиоприемника:

 

«Вчера, пятого марта…»

 

А где-то далеко-далеко все еще несется хриплое:

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой!

 

Однажды человек помчится вслед этому голосу.

 

Но не успеет. Человек выйдет на околоземную орбиту, высадится на Луну, выйдет в скафандре в открытый космос, пошлет своих смешных механических каракатиц собирать инопланетный грунт.

 

А голос будет лететь и лететь через вечный холод.

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой!

 

Камни порастут травой. Кости сами уйдут в землю. Гильзы позеленеют.

 

Но кирпичи будут кровить буквами:

 

«Прощай, Родина. Умираю, но не сдаюсь!»

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой! — он все еще несется по космосу.

 

Он все еще хрипит обшелушенными губами.

 

Девочке уже двадцать пять. Она ведет своего первого сына в ясли. Сборная страны по футболу берет бронзовые медали на чемпионате мира. Кеннеди, Куба, «Битлз» и целина. И высоко-высоко:

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой!

 

А небо синее-синее…

 

Голос связиста уже задел Полярную звезду, Пояс Ориона, Волосы Вероники и прочие Плеяды. Зазвенела высокой тоской небесная струна. На сотую долю микрона сдвинулась небесная ось.

 

Но голосу все равно.

 

Где-то там приняли новые Конституции. Началась очередная Олимпиада. До свидания, наш ласковый Миша! Здравствуй, наш Миша новый! И будь ты проклят!

 

Голос так далеко, что его уже давно забыли.

 

Он все еще ведет бой. Он все еще — «Крэпасць!»

 

«Крэпасць» все еще сражается под шквальным огнем, под чудовищными бомбами, под огромными снарядами.

 

Уже нет той страны, уже и народ-то истончается, а связист все еще сидит у микрофона:

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой!

 

Где-то там его внуки убивают его детей. А он?

 

А он не убил ни одного врага. Он просто сидел около радиопередатчика и хрипел, и шептал:

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой!

 

Пыль такая, что нечем дышать. Жара такая, что уже нечем потеть. Бой такой, что стволы плавятся.

 

— Я — Крэпасць! Вяду бой!

 

Это были его последние слова, и они все еще летят через Вселенную.

 

Та девочка уже стала старушкой. И внуки ее уже готовились стать отцами, когда охрипший голос обогнул Вселенную и вернулся.

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой…

 

Молитва.

 

Нерв.

 

Невидимый провод.

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой!

 

Провод, замкнутый через поколения.

 

Кровью замкнутый.

 

Смертью замкнутый.

 

Жизнью замотанный.

 

Связистом неизвестным и неузнанным.

 

Кто у нас сквозь дождь и грязь? Наша доблестная связь. Связь между отцами и детьми. Между внуками и дедами.

 

Между нами.

 

— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой!

 

— Я — Крэпасць…

 

— Вяду бой!

 

Вечный бой."

[Северянин]

Даа, Брэская крэпасць,...долго держались ребята!

[jetpaul]

То ли в настроение попало, но аж комок в горле. Вообще, День Победы - действительно "праздник со слезами на глазах"... для меня. И, вроде, как-то не серьезно это, но торкает меня так, ничего поделать с собой не могу.  

[мак]

Последний юбилей, когда живы ветераны, к следующему круглому, похоже, никого уже не будет. Памятная дата ...

[Северянин]

Может и останутся люди, но единицы на всю страну.

[talvisotыч]

Чем дальше от Победы тем всё циничней и циничней- парадокс?!мОЖЕТ И НЕ ПРАВ С УВАЖЕНИЕМ

[Юджин2003]

"Старуха оторвала, наконец, глаза от земли, провела по кругу тяжёлым взглядом и уставилась куда-то поверх голов, словно пыталась подобрать слова для первой фразы, а потом неожидано выстрелила вопросом:

— Вы знаете, какая главная улица в нашем городе?

— Невский, Невский, Невский… — полетело удивлённо в разнобой.

— Да… Есть такое мнение, — протянула она и взмахнула рукой в сторону видневшейся вдали окраины города, — но по мне так главная улица идёт вон там, за полем, от Дачного к Сосновой Поляне. Проспект Народного Ополчения. Город — это, прежде всего, его люди. Многие тогда ушли в ополчение, ушли и почти никто не вернулся. Ленинград обеднел на них… Вот об этих людях я и хочу вам сегодня рассказать.

Она чуть помолчала, потом с горечью выплюнула:

— Война эта проклятущая… Сожгла золотой фонд страны — забрала лучших, тех, кто стоял насмерть в обороне и первым шёл в атаку. Погибло девять из десяти сознательных строителей коммунизма… А они были предназначены не для этого! Они должны были нести идеи коммунизма дальше, возмужав, воспитать следующее поколение настоящих людей. Но их не стало… Эта прореха не заросла до сих пор, даже за треть века. И ещё не известно, как это нам икнется… — и она заговорила, вколачивая каждое слово как сваю, — в дивизиях народного ополчения самые тяжёлые потери были среди членов партии и, особенно, среди партийных работников. За первые недели боёв состав комиссаров, парторгов и комсоргов полностью сменился по несколько раз. Вчерашние секретари райкомов, парторги цехов погибали, поднимая цепи, погибали, ведя сводные группы на закрытия вражеских прорывов, погибали, прикрывая отход раненных… Это — страшные, невосполнимые потери.

Прикрыла на пару секунд глаза, сглотнула и продолжила уже спокойным размеренным голосом:

— А ополчение действительно было народным. Оно названо так не ради красного словца. В первые же дни войны в военкоматы города явилось более ста тысяч добровольцев. Люди буквально осаждали военкоматы, требуя зачислить их в действующую армию. Улицы, площади перед военкоматами были забиты людьми. Никого из нас на войну не «гнали». Наоборот, часто гнали из ополчения. Учёных, высококвалифицированных специалистов и рабочих оборонных предприятий буквально за руку вытаскивали из строя и отправляли назад. Люди скандалили, требуя отправить их на фронт. Вдумайтесь в это — требовали отправить под пули, бомбы и снаряды! — она помолчала, уйдя на какое-то время в себя, потом досадливо встряхнула сединой и горько добавила, — и я не уверена, случись война сейчас, будут ли военкоматы осаждать такое же количество добровольцев… А эти люди знали, что и почему они защищают! И были готовы умирать за это!

— Вот ты, — она неожидано ткнула пальцем в Армена, — скажи, когда ты станешь взрослым?

— Когда школу закончу, — Ара от волнения пошёл пятнами.

— Нет. Не верно. Ты станешь взрослым не тогда, когда получишь табель со школьными оценками, и даже не тогда, когда затащишь первую девчонку в постель, — Армен горячо вспыхнул, — Нет. Ты станешь взрослым тогда, когда найдёшь в этой жизни то, за что готов умереть." СамИздат, автор Оксиген 

[Юджин2003]

Чем дальше от Победы тем всё циничней и циничней- парадокс?

Парад 1945 года: https://youtu.be/Cfk3OWPQ_IE

 

Парад 2015 года: 

 

 

http://yandex.ru/clck/redir/dtype=clck/lid=v12.news.region.links.1/sid=22887.30505.1440849132.90526/rnd=1440845444342/*data=url%3Dhttps%253A%252F%252Fnews.yandex.ru%252Fyandsearch%253Fcl4url%253Dwww.ntv.ru%252Fnovosti%252F1492536%252F%2526lang%253Dru%2526lr%253D76