Поговорим о кораблях?

[нахал]

Был, но у этого просто доска, работает только вместе с носовыми крыльями нормально.

[kvs-207]

Вот еще видео.

 

[ant-tv]

В этом месте пожалуйста поподробнее :)

 

ай, попутал.

http://topwar.ru/3787-proekt-12200-patrulnyj-kater-sobol.html

 

этот с реданом.

[kvs-207]

Вступить на борт "голландца" не удалось, так как время посещения почему-то перенесли, аж на 2 часа. Ушел несолоно хлебавши, но несколько снимков сделал.

Фрегат, сравнительно небольшой, но больше нашего "Стерегущего"

Главный калибр фрегата

Недалеко стоит "Смольный".

Очень много женщин. Кстати, на воротниках у матросов тоже 3 полоски.

Грустное настроение "развеяло" посещение подлодки-музея С-189. Впечатление двоякое. Очень интересно и, честно говоря, встают волосы дыбом-как люди служили на ПЛ. Эта "Эска" еще сравнительно большая лодка, а что творилось на "малютках"... Теснота, все подчинено функциональности и выполнению главной задачи-уничтожение вражеских кораблей.

Вид на носовой торпедный отсек. 4 аппарата, калибра-533мм. Человек, свободно пройдет через трубу ТА.

масса различный приборов и устройств непонятного предназначения.

Главные двигатели-дизели по 2 тыс. л.с

Кормовой торпедный отсек-2 ТА

Условия обитания, прямо скажем, спартанские. Камбуз совсем маленький.

 

Подво́дные ло́дки прое́кта 613 (Whiskey по классификации НАТО) — серия советских средних дизель-электрических подводных лодок, построенных в 1951—1957 годах. Серия стала самой массовой в советском подводном флоте: было построено 215 подводных лодок. 43 лодки впоследствии были переданы различным странам, ещё 21 лодка была построена в Китае по советским чертежам и с использованием советских комплектующих.

Проект 613 имеет двухкорпусную конструкцию. Цельносварной прочный корпус с внешним размещением шпангоутов разделяется водонепроницаемыми переборками на 7 отсеков:
Торпедный. Отсек-убежище.
Аккумуляторный и жилой.
Центральный пост. Отсек-убежище.
Вторая группа аккумуляторов, жилые помещения старшин.
Дизельный.
Электромоторный.
Торпедный. Отсек-убежище.

Первый, третий и седьмой отсеки отделялись вогнутыми переборками, рассчитанными на давление в 10 атмосфер (глубина 100 м), остальные переборки были плоскими и выдерживали давление в 1 атмосферу. На палубе лодки в районах первого и седьмого отсеков находились аварийные буи, которые в случае аварии всплывали, показывая местоположение лодки и позволяя связаться с поверхности с подводниками в отсеках-убежищах посредством телефонной связи по кабелю, соединяющему буй с лодкой.
Аккумуляторные отсеки, второй и четвёртый, имели сечение в виде вертикальной «сопряжённой восьмёрки»: в нижней части, имевшей больший диаметр, размещались аккумуляторные батареи. Это конструктивное решение было позаимствовано с германских субмарин.

Основой энергетической установки были два двухтактных дизельных двигателя модели 37Д, которые при равной с выпускавшимися в годы войны дизелями 1Д мощности (2000 л. с.) имели меньшие габариты, но были более шумными. В крейсерском положении они разгоняли лодку до максимальной скорости в 18,25 узла. Экономическая надводная скорость составляла 8-10 узлов. Запаса топлива хватало на 8580 миль при 10 узлах или на 13000 миль при 8 узлах.
Два главных электродвигателя модели ПГ-101 имели мощность по 1350 л. с. обеспечивали скорость полного подводного хода в 13,1 узла, которая могла поддерживаться в течение часа. Два электродвигателя экономического хода модели ПГ-103 имели мощность по 50 л. с. и разгоняли лодку под водой до скорости 1,97 узла. На экономических электродвигателях заряда батарей хватало на 352 мили подводного хода.
Дизели и главные электродвигатели соединялись шинно-пневматическими разобщительными муфтами «ШПРМ», которые, по сравнению с ранее применявшимися муфтами «Бамаг», упрощали процесс монтажа гребных валов и позволяли установить дизели и валы на звукоизолирующих амортизаторах. Электродвигатели экономического хода соединялись с гребными валами через бесшумные текстропные передачи и фрикционные муфты.
Электропитание в подводном положении обеспечивали две группы аккумуляторных батарей 46СУ по 112 элементов в каждой, размещённые во втором и четвёртом отсеках. Их зарядка осуществлялась главными электродвигателями, которые вращались дизелями и работали в режиме генераторов электроэнергии.
Лодки проекта 613 оснащались устройством работы дизелей под водой (РДП), которое представляло собой выдвижную шахту, которая позволяла находясь на перископной глубине осуществлять забор воздуха для вентиляции отсеков и работы дизелей. Специальный поплавковый клапан предохранял шахту от попадания воды. Применение РДП позволяло как идти под водой на дизельном ходу, так и использовать дизели для зарядки аккумуляторных батарей без всплытия.
Вооружение
Артиллерийское вооружение состояло из спаренной автоматической установки СМ-24-ЗиФ калибра 57 мм, и спаренной автоматической зенитной пушки 2М-8 калибра 25 мм образца 1945 года. В 1956 году в связи с развитием реактивной авиации, размещение артиллерии на подводных кораблях было признано не обеспечивающим противовоздушную оборону, и орудия были демонтированы, что уменьшило экипаж и увеличило подводную скорость лодок.

Торпедное вооружение лодки составляли 6 торпедных аппаратов калибра 533 мм: 4 носовых и 2 кормовых. Для носовых аппаратов в 1 отсеке на стеллажах хранились 6 запасных торпед. Вместо 10 носовых торпед лодка могла брать 20 мин типа АМД-1000: по две мины в каждый аппарат и 12 мин на стеллажах. Торпедная стрельба осуществлялась с глубин до 30 метров.
Радиоэлектронное оборудование
Комплекс радиоэлектронного оснащения проекта 613 в процессе постройки и эксплуатации неоднократно изменялся. Подводные лодки получили радиолокационную станцию обнаружения надводных целей «Флаг». Гидролокатор «Тамир-5Л» и станция шумопеленгования «Марс-24КИГ» (впоследствии заменялась на «Феникс») обеспечивали обнаружение целей в подводном положении.

 

[Giacomo]

Испанский линейный 144-пушечный корабль первого ранга "Сантисима Тринидад" (Святейшая Троица)

[Giacomo]

Самым мощным кораблем из числа тех, что принимали участие в Трафальгарском сражении, да и вообще на начало 19 века, был испанский линейный корабль "Сантисима Тринидад" ("Святейшая троица") водоизмещением 1900 т, представлявший собой "плавучую батарею" с бортами из красного дерева толщиной 2 фута. Команда корабля состояла из 1200 человек. Кораблем восхищались даже недруги испанской короны, а его конструкции и необычайной прочности отдавал должное сам адмирал Нельсон. Однако корабль "Сантисима Тринидад" постигла печальная участь: он был захвачен англичанами, которые, опасаясь, что судно может быть отбито отступающим неприятелем или из-за повреждений, нанесенных в сражении и во время шторма, не выдержит буксировки, потопили его спустя два дня после битвы.

Корабль был построен в 1769 г. и военно-морской верфи в Гаване. В качестве строительного оного материала использовались красное дерево произраставшее в Мексике и в Центральной Америке. Судно имело четыре орудийные палубы, и за счет этого его вооружение было самым мощным по сравнению с другими кораблями XVIII в. Во время Трафальгарского сражения на борту корабля находились 1200 моряков и солдат морской пехоты. Пушечные залпы с английских кораблей не смогли потопить этот корабль

Колумб и последующие мореплаватели стали использовать так называемые круглые суда, которые к концу XVI в. вытеснили галеры. Круглые суда были более крупными и имели несколько палуб, что позволяло разместить на них большее количество провианта, пушек, а также увеличить площадь парусов и численность экипажа. Все это было немаловажным фактором в продолжительном плавании.

Существовали две разновидности трехмачтовых круглых судов: галеон и навио. Галеоны были торговыми судами, навио считались военными кораблями и имели толстые борта и большое количество пушек. Наиболее мощные навио являлись линейными кораблями и считались главной силой во всех сражениях. Испанские навио ознаменовали расцвет эпохи трехмачтовых круглых судов, самым совершенным творением из которых был линейный корабль "Сантисима Тринидад".

Самым важным для морской практики являлось поведение в море конструкции корабля в целом - деревянного корпуса, парусов и такелажа. Учитывая, что тысячи элементов из дерева, скрепленные деревянными нагелями и металлическими болтами, постоянно находились под большими нагрузками в результате действия ветра и волн, навио - более чем современное парусное судно - должно было быть тщательно сбалансированным, чтобы сохранять динамическое равновесие, за которым все время следили капитан и члены экипажа.

Секрет успеха испанского навио заключался в материалах отличного качества, которые использовали испанские корабелы. Испанцы  использовали для строительства своих кораблей твердые породы, такие, как красное дерево, произрастающее на побережье Кубы и теперешнего Гондураса.  По сравнению с дубом красное дерево гораздо менее подвержено сухой гнили, обусловленной жизнедеятельностью грибков, пожирающих целлюлозу сухой древесины и превращающих ее в труху. Большая часть этой древесины доставлялась на королевские верфи в Гаване, где были спущены на воду 74 из 221 трехмачтового навио, построенных Испанией в XVIII в. К 70-м годам гаванские верфи превратились в крупнейшего поставщика линейных кораблей. Количество дерева, требовавшееся на постройку военных кораблей, было впечатляющим. Около 3000 деревьев, каждое из которых можно было распилить на доски общей длиной свыше 200 м, шло на строительство одного военного корабля 3-го ранга, называемого "рабочей лошадью" в военных флотах Европы. Сосна, используемая для изготовления мачт и реев, или перекладин, к которым крепились паруса, росла преимущественно на территории нынешней Мексики. До 40 сосен требовалось для того, чтобы изготовить 22 рея трехмачтового военного корабля 3-го ранга. Тем не менее, масса всех вместе взятых трехмачтовых трехпалубных кораблей, принимавших участие в Трафальгарском сражении, составляла 120000 т, что равняется дедвейту современного супертанкера.

 Длина «Сантисима Тринидад» от носа до кормы была около 63 м, а весил он почти 1900 т. После надстройки четвертой орудийной палубы на корабле можно было установить 144 орудия - больше, нежели на каком-либо другом корабле.

"Сантисима Тринидад" служило 36 лет, прежде чем его затопили у мыса Трафальгар, а флагману адмирала Нельсона "Виктори" было 40 лет.

Навио 1-го ранга, такие, как "Сантисима Тринидад", считались самыми крупными и были вооружены наиболее мощной артиллерией. "Сантисима Тринидад" был единственным военным кораблем, имевшим четыре палубы, на которых размещались 144 пушки. Другие корабли 1-го ранга были трехмачтовыми и трехпалубными. Навио 2-го ранга также имели три палубы и от 80 до 98 пушек. У кораблей 3-го ранга было всего две палубы и от 74 до 80 пушек. Корабли этих трех высших рангов обычно считались линейными кораблями.

Классификация кораблей по рангам основывалась на количестве орудий и орудийных палуб. Военные корабли 1-го ранга были самыми мощными. Большинство из них имело от 80 до 110 орудий на трех орудийных палубах. Корабли 2-го ранга - от 80 до 98 орудий на трех палубах, а 3-го ранга - от 74 до 80 на двухпалубах. К линейным относились корабли только этих трех рангов. Корабли 4,5 и 6-го рангов были легче и потому более быстроходными. Они использовались как крейсера и для почтовой связи. Корабли 4-го ранга имели от 50 до 60 орудий на двух палубах, 5-го ранга -от 32 до 44 пушек на единственной палубе и 6-го ранга - от 20 до 28 пушек тоже на одной палубе.

Корабли 4, 5 и 6-го рангов, которые имели небольшое количество пушек и могли развивать высокую скорость, считались крейсерами. На кораблях 4-го ранга было две палубы с 50-60 пушками, на кораблях 5-го и 6-го рангов - по одной палубе; количество пушек равнялось соответственно 32-44 и 20-28. Суда 6-го ранга считались самыми быстроходными в испанском флоте и часто использовались для почтовой связи с далекими испанскими колониями.

Высота испанского навио 1-го ранга от киля до верхней палубы равнялась высоте современного пятиэтажного здания. Над сланями был главный трюм, над которым находился орлоп-дек, или самая нижняя палуба. Над ней располагались три основные орудийные палубы - нижняя, средняя и верхняя. Высокое расположение трех тяжелых палуб вызывало сильную бортовую качку, и нередко орудия нижней палубы  оказывались ниже ватерлинии.

Наиболее безопасной считалась самая нижняя палуба (орлоп-дек). На ней размещался лазарет, который редко пустовал во время жестоких сражений и в котором проводились безотлагательные ампутации и обрабатывались раны. На английских кораблях орлоп-дек был обычно выкрашен красной краской, на которой были менее заметны пятна крови, стекающей с хирургического стола. На линейном корабле "Сантисима Тринидад" над хирургическим столом на переборке висело большое распятие, символ религиозной веры, за которую многие отдавали руку, ногу или даже жизнь. На самой нижней палубе находился также склад боеприпасов, в котором хранились готовые к использованию заряды для орудий.

     На нижней палубе корабля "Сантисима Тринидад" были установлены тридцать 32-фунтовых орудий (называемых так по массе ядра, которым они стрелял и). В конце XVI II в. 32-фунтовые орудия были самыми большими на флоте. Они имели длину ствола более 3 м и могли поражать цепь на расстоянии 1,5 мили. На средней палубе корабля "Сантисима Тринидад" находились два 18-фунтовых и двадцать шесть 8-фунтовых орудий и мортир. Когда добавили четвертую орудийную палубу, число пушек увеличилось со 120 до 144.

Для того чтобы уменьшить бортовую качку, корпус испанского навио строился таким образом, что ширина нижней палубы была больше, чем ширина средней и верхней палуб. Естественно, нижняя палуба была более устойчивой, и на ней устанавливалась самая большая пушка (длиной 3 м), стрелявшая 32-фунтовыми ядрами. На корабле "Сантисима Тринидад" было 30 таких пушек, по 15 с каждого борта. С близкого расстояния ядро пушки могло пробить борт из дуба толщиной около 1 м. Два или три ядра могли нанести вражескому судну серьезные повреждения. 32-фунтовое ядро способно было поразить цель на расстоянии до 1,5 мили.

На средней и верхней палубах кроме пушек находилась большая часть жилых помещений для команды. Койки подвешивались между орудиями и перед боем складывались и убирались. В средней части корабля размещался камбуз, на единственный зачастую плите которого матросы готовили пищу и кипятили воду. Команда испанского навио была чересчур многочисленной и состояла как из профессиональных моряков, так и из людей, не имеющих опыта мореплавания. Команда корабля "Сантисима Тринидад" во время участия в Трафальгарском сражении состояла из 1200 матросов и солдат морской пехоты.

В противоположность тесным и душным матросским кубрикам в распоряжении офицерских чинов были отдельные, удобные каюты, мало отличающиеся от фешенебельных апартаментов, в которых они жили на берегу, и роскошный салон в кормовой части, где к их услугам был изысканный стол. Часто меткий залп по корме навио с английского корабля превращал всю эту роскошь в груду обломков.

В отличие от англичан испанцы и французы рассматривали военные корабли как боевые платформы для солдат и орудий. Эта стратегия часто приводила к тому, что дисциплина на испанских кораблях отсутствовала, что, и было одной из причин поражения Испании в Трафальгарской битве. В принципе боевая тактика испанцев сводилась к тому, чтобы меткими залпами снести мачты вражеских кораблей. Подбитое судно брали на абордаж. Тактика же англичан была иной. Она заключалась в том, чтобы целиться в корпус корабля. Отчасти из-за того, что английские корабли были больше подвержены качке, англичане первыми заменили традиционный фитиль для запала на кремневый запал. Это позволяло поджигать заряд почти мгновенно, что увеличивало вероятность попадания ядра в цель прежде, чем корабль в очередной раз начнет крениться.

Во всех случаях боевые действия предпринимались с учетом того, что пушки XVIII в. наиболее метко стреляли прямой наводкой. Когда навио удавалось совершить удачный маневр и подойти к вражескому кораблю с кормы, было достаточно одного залпа из нескольких 32-фунтовых пушек, чтобы снести богато украшенную, но слабо защищенную корму.

Когда два враждующих военных корабля оказывались борт о борт, дула пушек убирались внутрь через порты; залпы производились изнутри и обладали огромной разрушительной силой. После каждого залпа откатившуюся раскаленную пушку надо было вручную устанавливать на прежнее место. В сплошном дыму от орудий пушкари часто, не видя откатывающейся назад пушки, попадали под ее колеса.

Скопление мощной боевой техники на борту испанских навио не снижало способности этого типа судов выдерживать ближний бой в течение длительного времени. "Сантисима Тринидад", например, являлся флагманским кораблем испанцев во время блокады Гибралтара в 1779-1782 гг., сражался у мыса Сент-Винсент в 1797 г., а также при Трафальгаре. Двойные и даже тройные залпы с борта английских кораблей не смогли потопить судна. И хотя победа осталась за Англией, большая огневая мощь испанцев нанесла английскому флоту большой урон.

 

 

А вот такими штуками фигачили друг по другу, снося такелаж.

Книппель и цепное ядро

[sas 71]

Да, 'Арабелле' капитана Блада до испанца далеко...

[Giacomo]

Причем, на картине судно изображено с частично отсутствующим парусным вооружением, на рисунке в полном, даже с лиселями. В результате битвы, насколько я помню, оно вообще лишилось всех мачт. Полностью. Грузовая баржа. В таком виде и досталось адмиралу Коллингвуду. А Нельсон в битве погиб на своем флагмане "Виктори" (смертельно ранен пулей морпеха с французского корабля "Редутабль"), которая и дралась вместе с несколькими другими английскими кораблями с "Сантисимой". Типа трое на одного. Несмотря на то, что скорость стрельбы у англичан была втрое!!! выше, выгребли от "Сантисимы" тоже не слабо. Объединенной эскадрой, командовал француз, адмирал Вильнёв. Пишут мудак был редкостный. Он приказал спустить флаг на флагмане "Бюсантор" и сдался с ним в плен. Потом был отпущен англичанами под честное слово. Пионерское, наверное. Позднее покончил жизнь самоубийством. И это адмирал? Настоящие адмиралы в плен не сдаются. Макаров, Нахимов.

В этой битве мои симпатии на стороне испанцев. Я всегда "болею" за слабого.

[kvs-207]

"Сантисима Тринидад"

Внушает. Вот, так сказать, наш ответ "Сантиссиме". Линейный корабль "Цесаревич". 135 ор, из них более 30ти - 60-ти ф. пушек на нижнем деке. Правда, год постройки у него намного более поздний и он паровой :rolleyes:

 

 

Вот еще нарыл

 

Крупнейшие из построенных в России парусно-винтовых кораблей. Имели гладкопалубный корпус с прямой линией верхней палубы и прямым бортам без завала к диаметральной плоскости. Парусное вооружение: на фок- и грот-мачтах пять ярусов парусов и четыре яруса на бизань-мачте, гафельная бизань с гиком, контр-бизань, передние паруса: кливер и несколько стакселей, стаксели также ставились между всеми мачтами, лисели (прямые паруса, ставившиеся при слабом ветре) на реях всех трех мачт.

 

«Босфор» Заложен 29 октября 1852 года в эллинге Николаевского адмиралтейства и 26 сентября 1858-го спущен на воду. Первый винтовой линейный корабль заложенный для Черноморского флота. 30 марта 1856 года переименован в « Синоп » В строй вступил в конце 1858 года и вошел в состав Черноморской флотилии. Из-за Парижского мирного договора запрещающего иметь России флот на Черном море в период с 2 декабря 1858 года по 8 июля 1859-го совершил переход из Севастополя в Кронштадт и по прибытии вошел в состав Балтийского флота. 26 января 1874 года исключен из состава флота разоружен и продан на слом.

 

«Цесаревич» Заложен 3 августа 1853 года в эллинге Николаевского адмиралтейства и 29 октября 1857-го спущен на воду. В строй вступил осенью 1858 года и вошел в состав Черноморской флотилии. Из-за Парижского мирного договора запрещающего иметь России флот на Черном море в период с 2 декабря 1858 года по 8 июля 1859-го совершил переход из Севастополя в Кронштадт и по прибытии вошел в состав Балтийского флота. 26 января 1874 года исключен из состава флота разоружен и продан на слом.

 

Водоизмещение 5585/5563 т Длина 73,81/73,61 м Ширина 18,14/18,29 м Осадка 7,19 Мощность паровой машины 800 н.л.с. Скорость 11 узл Вооружение: 35 68-фунтовых и 100 36-фунтовых гладкоствольных орудия, потом : 35 60-фунтовых и 70 36-фунтовых гладкоствольных орудия; с 1866 года : 29 60-фунтовых и 71 36-фунтовых гладкоствольных орудия

[нахал]

Пару лет назад поднимал тему:
http://rusknife.com/topic/8273-%D0%B7%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D0%B4%D0%BA%D0%B8-%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D1%84/

Тогда не пошло, но может сегодня в кругу заинтересованных продолжим разговор. Любая катастрофа или авария в море окружена туманом недопонятого и недосказанного, заглянуть за пелену - что может быть увлекательнее?

[Giacomo]

Конечно-конечно! Я помню, внимательно следил в то время по телевидению, шума было добре! Кого тлоько не обвиняли! От КГБ (месть за выход из СССР) до пиратского синдиката, охотников за сокровищами! Реальность оказалась гораздо прозаичнее. Разгильдяйство, плюс, безусловно, роковое стечение обстоятельств. Катастрофам в теме место однозначно! Тем более, мы уже терли про плоты и шлюпки с "Оазиса".

 

 

Но вот еще в чем вопрос. Я живу, условно говоря, на югах нашей необъятной родины, пусть кричат -"уродина!", а она мне нравится. Балтика в моем сознании так же далеко, как Саргассово и Южно-китайское моря. А мне до Черного менее 500 км., а до Азовского пешком дойти. Мож коллеги, живущие на Балтике, тиснут компактный историко-гидрографический очерк. Говорят там чюдищще водится, якоря гнет играючи. Где то читал. А то у меня в голове при слове "Балтика" всплывает шалаш на берегу Финского залива, где Вован зависал, с местными пейзанками, поди.

А я тисну про Азовское, оно хоть и меленькое, но просраться тоже дает, будь здоров!

А уж про катастрофы на Черном и Азовском морях у меня есть, не сомневайтесь!

[Giacomo]

А еще в наших краях популярен слоган:

 

"Балтика" - вода, "Дон" - пиво!!!

[нахал]

 

 

Мож коллеги, живущие на Балтике, тиснут компактный историко-гидрографический очерк.

В компактный не поместится, все ж колыбель Флота Российского, исторически можно многотомник написать. А гидрология ... ну, во первых это озеро, достаточно молодо геологически и потому крайне своеобразное. Ботника, Финский, Центральная и Южная различаются больше, чем иные моря друг с другом. Способна быть коварной и жестокой без видимых на то причин.

[kvs-207]

историко-гидрографический очерк

Идея интересная, но как правильно отметил Олег, необъятная. Читал давно в "Технике-молодежи" фантастический рассказ, про человека, который "сделал" Балтийское море. Странное впечатление он оставил у меня, слегка жутковатое, но при этом, как мешком по голове.

О. Нашел этот рассказ

 

 

Север Феликсович ГАНСОВСКИЙ

 

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СДЕЛАЛ БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ

 

Рассказ

 

Чему обязан своими успехами человек? Каким человеческим усилиям

обязана своим устройством наша жизнь?.. Что в человеческом смысле зависит

от людей, от нас с вами, от них с ними? От чего зависят люди?

Все!.. И от всего...

[Giacomo]

Ну коротко не получается, пишите частями, никто не гонит, по времени не ограничивает. Потихонечку, что в мыслях всплывает, должно получиться.

Вот про Толстую Маргариту, гидронавигационную гавань и вовсе никогда не узнал бы, если бы не форум.

То, что для Вас обычно и обыденно, может быть интересно человеку, живущему за 12 000 км., на Камчатке, например,

В общем - пишем, джентльмены!

[kvs-207]

 

 

Реальность оказалась гораздо прозаичнее

Полностью согласен. 

[kvs-207]

 

 

про Азовское

Мои, уже который год, отдыхают на его берегах, только с другой стороны :D  (Крым)

[Giacomo]

А я облюбовал так называемую косу Должанскую, это южная часть границы собственно Азовского моря и Таганрогского залива. Главное достоинство - от дома недалеко. В 6.00 двинули на машине, в 9.00 уже плещешься в море. И братно, в 6.00 последний раз окунулся, в 9.00 дома, в 10.00 на работе. На Черное последнее время не езжу, шумно там, подустал я от шума.

[Nim Shehit]

 

 

шумно там, подустал я от шума.

 

Пройдет Олимпиада - на даче снова станет тихо.

[Giacomo]

Все равно, туда я больше не ездун, не ездец, ездуля.

Того моря, какое помню с детства, почему-то уже нет.

Сегодня одни кабаки, гостиницы, кафешки и полно "...свинорылых спекулянтов и дорого одетых блядей." (С)

[Nim Shehit]

Москва - тоже была "Олимпийской деревней".

Олимпиада уехала, деревня осталась.

[Giacomo]

Балтика - колыбель российского флота, а фото самого главного ботика в теме нету. Позор нам, любителям и ценителям.

[kvs-207]

. Позор нам,

Может такая пойдет? :rolleyes:

 

 

:D

 

 

 

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

 

Ботик Петра Великого был привезен англичанами в подарок царю Алексею Михайловичу и в 1688 г. найден Петром Великим в подмосковном селе Измайлове. В собственноручной записке императора Петра Великого: "О начале судостроения в России" о нахождении этого Б. сказано следующее: "Случилось нам (в мае 1688 г.) быть в Измайлове, на льняном дворе и, гуляя по амбарам, где лежали остатки вещей дому деда Никиты Ивановича Романова, между которыми увидел я судно иностранное, спросил Франца (Тиммермана), что это за судно? Он сказал, что то бот английский. Я спросил: где его употребляют? Он сказал, что при кораблях — для езды и возки. Я паки спросил: какое преимущество имеет пред нашими судами (понеже видел его образом и крепостью лучше наших)? Он мне сказал, что он ходит на парусах не только что по ветру, но и против ветру; которое слово меня в великое удивление привело и якобы неимоверно". Этот Б., сделавшийся известным под именем дедушки русского флота, был исправлен, оснащен и спущен на реку Яузу, где Петр катался на нем и сам выучился править рулем. Потом Б. был перевезен на Переяславское озеро, так как на Яузе было мало места. Впоследствии Б. хранился в Москве, а в 1722 году перевезен в Петербург, где для него устроен был четырехугольный пьедестал, и живописцем Иваном Зарудным стороны пьедестала или тумбы были раскрашены так: под кормой нарисовано море и над ним надпись: "Детская утеха"; под носом тоже море и надпись: "Принесла мужеский триумф"; с одного бока — корабль под парусами и галера под веслами и надпись: "От Бога сил токмо получен" и на другом боку — Ноев ковчег, над ним радуга, соединяющая два приморских города, летящий к ковчегу голубь а над ним надпись: "Сей вожделенный вестник". Сознавая услугу, оказанную Балтийским флотом в течение Северной войны, Петр Великий пожелал почтить этот флот устройством торжественного чествования его родоначальника — старого ботика, для чего его исправили и обшили медью. 11 августа 1723 г. Б. был привезен на галиоте из Петербурга в Кронштадт и прошел под штандартом вдоль победоносного флота, при громе пушек с кораблей и крепостей, при барабанном бое, звуках музыки и криках "ура". На ботике находились: генерал-адмирал Апраксин и адм. Крюйтс, а на руле — адмирал Петр Михайлов; гребцами были флагманы: вице-адмиралы Сиверс и Гордон и шаубенахты Сенявин и Сандерс; лот бросал вице-адмирал князь Меньшиков, и наконец, из маленьких пушек Б. отвечал на салют флота фельдцейхмейстер Отто. В том же году Б. был привезен обратно в Петербург и поручен коменданту крепости "для вечного хранения". Из крепости Б. вывозился с тех пор 6 раз: 1) в 1724 г. 30 августа для торжественной встречи мощей св. великого князя Александра Невского, после чего Петр Великий указал выводить Б. ежегодно 30 авг. с торжеством к Невскому монастырю; 2 и 3) в 1744 и 1745 годах, когда императрица Елисавета Петровна, во исполнение завещания Петра Великого, устраивала церемониальное шествие Б.; 4) в 1803 году Б. участвовал в торжественном праздновании столетия Петербурга. Ботик для этого на 110-пушечном корабле "Гавриил" был поставлен на средине Невы, против памятника Петру Великому; 5) 28-го июня 1836 года Б. был принят адмиралтейств-советом от коменданта крепости, спущен был на воду и, по сделанному с крепости салюту, проведен к новому адмиралтейству, где передан на буксир парохода и отведен в Кронштадтскую гавань с подобающими салютами. 2 июля Б. выведен из военной гавани и поставлен при карауле, на пароходе "Геркулес", на возвышенное место, обитое красным сукном. "Геркулес" под адмиральским флагом, после прибытия государя и Императорской фамилии, обошел корабельную линию, приветствуемый барабанным боем и криками "ура". На салют всех кораблей Б. отвечал 7 выстрелами. 6) В 1872 г. 30 мая, в день 200-летнего юбилея рождения Петра Великого, Б. снова принят адмиралтейств-советом и поставлен на убранную коврами баржу, на нем поставлена мачта и флагштоки, на которых подняты флаг и гюйс, а когда Б. вышел на средину реки, то на нем подняли при подобающем салюте штандарт. Сопровождаемый Наследником Цесаревичем и Императорскою фамилиею, Б. был приведен к парадной пристани у памятника Петру I, где встречен духовенством и войсками, отсюда после молебна и салюта в 101 выстрел отправлен на Путиловскую пристань, где встречен кавалергардами, поставлен на особую платформу, и при особом карауле в тот же день отправлен в Москву на выставку и поставлен в морской отдел. Во все продолжение Политехнической выставки Б. находился в Москве, и его окружали собственноручные работы гениального царя-моряка и все то, что непосредственно могло напомнить его труды и заботы о пользе флота. После выставки Б. снова сдан коменданту Петропавловской крепости. В Морском кадетском корпусе находится превосходная модель "Дедушки русского флота".

 

На ботике установлены смешные пушечки пулеметного калибра. Понятное дело, ими не штурмовать крепости, хотя они выглядят, как "взрослые".

[Giacomo]

По идее с этого и надо было начинать тему, ну ничего, исправились.

[kvs-207]

с этого и надо было начинать тему

Если соблюдать хронологию, то надо начинать с постройки корабля "Орел" :D . Ведь этот корабль, традиционно считается "первенцем" российского судостроения (я имею ввиду "тяжелое" машиностроение кораблестроение).

Можно вспомнить запорожские "чайки", или суда Святослава, на которых он шел на Вы и штурмовал Стамбул, пардон, Царьград. Только на мой взгляд, хорошо бы при этом опираться на хоть какие документы в описании судов. Ботик Петра имеет вполне реальное, осязаемое воплощение, выставленное для обозрения в ЦВММ. Суда, гораздо более ранней постройки, документальных подтверждений не имеют, только предполагаемые описания, которым, особо верить нельзя. Выходит, Ботик Петра и есть, первое плавсредство молодого российского флота :)

 

"Орел"- был вполне совершенным по тем временам судном. Его длина достигала 24,5м, ширина - 6,5, а осадка составляла 1,5м. Вооружение состояло из 22 небольших пушек (пищалей). Экипаж - 22 матроса и 35 стрельцов ("солдат корабельных”). Название свое корабль получил в честь русского Государственного герба.

[kvs-207]

В продолжении темы о становлении русского флота.

 

 

В. Д. Доценко. Морские битвы России XVIIII-XX веков

Гангутская победа

Сражение Российского флота со шведами при Гангуте в июле 1714 года принесло стране первую крупную победу на Балтике, которую Петр I не без основания сравнивал с Полтавской победой 1709 года. Если в результате разгрома шведов под Полтавой ход Северной войны изменился на суше, то после Гангутского сражения — на море, инициатива перешла к русским, хотя корабельный флот Швеции еще некоторое время и господствовал на Балтике.
Начало кампании 1714 года задержалось из-за позднего наступления весны. Только в конце апреля Нева наконец освободилась ото льда. Волей Петра флот сразу же пришел в движение. В этом году русский царь замышлял с помощью флота перенести военные действия на территорию Швеции. Корабельный флот должен был развернуться в районе Ревеля и, соединившись с датским флотом, дать генеральное сражение шведам. Перед галерным же флотом стояла задача прорваться к Аландским островам и содействовать сухопутным войскам в наступлении на приморских направлениях. Содействие заключалось в высадках морских десантов, перевозках войск, боеприпасов и провианта, а также в прикрытии приморских флангов своих сухопутных войск.
Учитывая характер театра военных действий на Балтике, Петр строил одновременно корабельный (парусный) и галерный (гребной) флоты. Первый предназначался для ведения боевых действий в открытом море, а второй — для действий в прибрежных районах и в шхерах. К началу кампании 1714 года ему удалось создать сильнейший на Балтике галерный флот, которого в те годы не имела ни одна держава. В его составе было 99 полугалер и скампавей. Строили эти суда на Галерной верфи в Петербурге под руководством галерного мастера Ю.А.Русинова.
Это были плоскодонные суда (осадка с грузом самой крупной 20-баночной галеры составляла всего 1,52 метра) с длинным узким корпусом, имевшие небольшую высоту надводного борта. Впереди выступал напоминавший таран шпирон. За шпироном в носовой части размещался достаточно просторный помост, на котором устанавливались орудия. В диаметральной плоскости находилась 6-фунтовая пушка, называвшаяся куршейной. Справа и слева от куршейной пушки размещались по два 3-фунтовых орудия и по четыре 2-фунтовых баса.
Абордажные команды имели на вооружении ручное огнестрельное и холодное оружие: фузеи со штыками, пистолеты, шпаги, палаши, копья, алебарды, полупики. Команда была вооружена мушкетонами, пистолетами, палашами и абордажными топорами.
Вдоль всего корпуса по диаметральной плоскости над банками возвышался помост, называвшийся куршеей. Это была своего рода дорожка, по которой солдаты абордажной команды могли быстро перебегать с кормовой части в носовую, и наоборот. Куршея прикрывалась смолёными брезентовыми навесами.
В кормовой части размещалась обтянутая брезентом каюта капитана. На случай абордажа гребные суда имели длинные деревянные сходни или мостики с набитыми на них ступеньками. Они напоминали ворон, впервые примененный римлянами в Липарском сражении в 260 году до н. э.
Полугалеры вмещали до 300, а скампавеи — до 150 человек. Эти суда имели по две мачты с косыми (треугольными) парусами. Конструктивные особенности таких судов позволяли действовать на мелководье практически в любом районе Балтийского моря. Суда отличались высокой маневренностью и сильным артиллерийским вооружением. Их слабой стороной, пожалуй, была только невысокая мореходность. При сильном волнении их заливало водой.
Кроме военных судов было построено множество провиантских — своего рода плавучий тыл. Командирами на эти суда назначались стольники, в том числе члены княжеских фамилий: Голицыны, Оболенские и Волконские.
9 мая 1714 года галерный флот оставил Петербург и направился к Котлину. Его командиром был генерал-адмирал Федор Матвеевич Апраксин. Весь галерный флот делился на три эскадры (по 33 судна в каждой): авангард, кордебаталию и арьергард. В свою очередь каждая эскадра делилась на три равные дивизии. Авангардом командовал корабельный шаутбенахт Петр Михайлов, то есть царь, а арьергардом должен был командовать галерный шаутбенахт И.Ф.Боцис, но он скончался на борту галеры в ночь перед выходом. Царский судовой штандарт подняли на галере «Святая Наталья».
Корабельный флот сосредоточили в Кронштадте. В его составе находилось девять линейных кораблей, пять фрегатов и четыре шнявы, имевшие более 600 пушек. Затем в Ревель прибыли купленные в Англии и Голландии и построенные в Архангельске суда. Численность Котлинской эскадры была доведена до шестнадцати линейных кораблей, восьми фрегатов и шняв. Число пушек превысило тысячу стволов, а экипажей — семь тысяч человек. Командовал этим флотом находившийся недавно под судом капитан-командор Вейнбрант Шельтинг. В 1704 году его приняли на русскую службу из голландского флота с чином капитана. В 1713 году он, будучи капитан-командором, командовал кораблем «Выборг». Во время погони за неприятельскими крейсерами его корабль выскочил на камни и затем был сожжен. За это Шельтинга по суду понизили в чине: он стал младшим капитаном.
По первоначальному замыслу Петра I, главная роль в кампании отводилась корабельному флоту, поэтому 11 мая он перенес свой флаг с галеры на один из кораблей и принял командование всем корабельным флотом. Через девять дней корабельный и галерный флоты покинули Котлин и направились в Выборгский залив. Вдоль берега шел галерный флот, а парусники — мористее, прикрывая гребные суда от нападения шведского флота с моря.
На этапе развертывания полугалеры и скампавеи шли под парусами, а при сближении с неприятелем и в ходе самого сражения — на веслах. Обычно на одном весле работали от трех до пяти солдат-гребцов. В западных флотах это были невольники, прикованные цепями к банкам, а в русском — как правило, провинившиеся солдаты и матросы. При хорошо отработанной технике гребли в тихую погоду суда могли развивать скорость до 6 узлов.
Главными навигационными приборами служили магнитный компас, капитанские солнечные часы, песочные часы, ручной лаг и лот.
Как и полагалось, галеры несли флаг и вымпел. Кормовой флаг представлял собой красное полотнище с косицами, в верхнем крыже которого в белом прямоугольнике помещался синий Андреевский крест. Для передачи сигналов на галерах имелись так называемые сигнальные флаги, которые также служили флагами расцвечивания в торжественные дни.
Ночью галеры приставали к берегу, где команды устраивались на ночлег. В штормовую погоду галеры вытаскивали на берег.

Итак, 20 мая 1714 года корабельный и галерный флоты выступили в поход. Корабельному флоту предстояло вначале прикрывать галеры, а затем следовать к Ревелю для встречи со шведским флотом. Вступать в сражение с неприятелем Петр решил только в случае, если русский флот по численности судов будет не менее чем на треть превосходить противника. Такое решение, возможно, и было оправданным, поскольку русский флот еще не имел опыта ведения сражений в открытом море. Петр рассчитывал на помощь датского флота. Но события развивались не так, как этого хотел Петр. Датчане с помощью не спешили, а шведы особой активности на морском направлении не проявляли.
Однако Петр не бездействовал. Во время стоянки у Ревеля он усиленно занимался боевой подготовкой. Корабли часто выходили в море, где проводили учения по эволюциям и применению артиллерии. Петр строго взыскивал за нерадивость. Несоблюдение места в строю в походе или при экзерциции с виновного вычитывали сумму месячного жалованья.
Вскоре Котлинскую эскадру постигло несчастье: начались массовые заболевания личного состава. Экипажи кораблей пришлось перевести на берег и приступить к обкуриванию судов, что в те годы было единственным и далеко не эффективным средством борьбы с распространением инфекций. Неожиданно перед Ревелем появилась шведская эскадра из шести кораблей. Но шведы не подозревали об отсутствии на русских кораблях команд, поэтому не решились дать сражение. В этих условиях Петр совершенно оправданно перенес главное направление с морского (от Ревеля) на приморское, где действовал галерный флот во главе с Апраксиным.
Переход галер проходил в сложнейшей ледовой обстановке. Сказывались слабая подготовка гребцов и незнание навигационной обстановки. К тому же между морскими и армейскими начальниками из-за разного рода пустяков часто возникали ссоры. В этих условиях 29 мая 1714 года Петр I вынужден был подписать «Указ о разграничении власти морских и сухопутных начальников на кораблях»:

«Понеже происходят некоторым противности между морских и сухопутных офицеров, того для сим указом объявляется.
1. Понеже каждой корабль отдан в команду одному офицеру морскому, и для того повинные его как во управлении морском, так и во время баталии слушать сухопутные, как офицеры, так и солдаты, кто б какого ранга ни был (разве явно себя кто покажет противным указом, о чем будет другой указ объявлен), понеже на нем то дело положено и на нем спросят.
2. Ежели что преступит солдат, то капитану велеть наказать его их офицеру; буде же какая ссора между матрозов и солдат будет, разыскать капитану, или кто кораблем командует, самому с офицером сухопутным, кто старшее. А порутчикам и протчим чинам морским нижним не разыскивать и солдат не бить, разве во время бою, которые в своем деле, где они поставлены, не будут исправлять, тогда оных порутчикам и подпорутчикам тростию или шпагою бить велено.
3. Провиант иметь вместе, и о всем сухопутным офицерам спрашивать командующего кораблем офицера. Сей указ на каждом корабле публиковать, дабы неведением нихто не отговаривался.

Петр.
Дан на корабле «С. Екатерины» маия 29 де(нь) 1714 году».


В целом поход проходил успешно, пока на пути продвижения галерного флота в Або-Аландские шхеры не встал шведский флот. Его гребные суда защищали прибрежный фарватер, а парусники маневрировали мористее, перекрывая выход из Финского залива в открытую часть Балтийского моря и прикрывая фланг гребных судов. Ситуация, казалось, для русских была безвыходной. В этом месте не было шхерного фарватера, по которому смогли бы прорваться русские галеры, а Гангутский полуостров далеко выступал в море, как бы разделяя финские шхеры на две части. Русским галерам предстоял более чем десятимильный переход по открытому и глубоководному участку. В сложившейся обстановке встречи с неприятельским парусным флотом было не миновать, а этого Петр не хотел, ведь противник был намного сильнее. Галеры не могли противостоять крупным парусникам в открытом море. Оказывало влияние и слабое знание навигационной обстановки. Если шведские командиры плавали давно и хорошо знали район, то русские появились здесь впервые. Они боялись посадить корабль на мель. За это царь строго наказывал.
Положение становилось очень трудным. Медлить было нельзя, так как в Або находились войска князя Голицына, у которых заканчивался провиант. Кроме того, задержка в продвижении на запад позволила бы шведам лучше подготовиться к отражению атаки русских.
В этой непростой обстановке, передав командование корабельным флотом капитан-командору В.Шельтинге, Петр I на фрегате «Святой Павел» в сопровождении шести линейных кораблей и шнявы 18 июля отправился к противоположному берегу Финского залива. Он почувствовал, что именно у Гангута развернутся главные события всей кампании. 22 июля Петр выполнил рекогносцировочный поход к мысу Гангут, чтобы лично осмотреть театр военных действий. Он убедился в том, что шведы действительно удерживали сильную позицию, преодолеть которую без вступления в генеральное сражение было невозможно, разве что по воздуху перелететь. Все пути на запад были отрезаны.

Требовались неординарные действия, и Петр решил обойти неприятеля не морем, а сушей, создав в самом узком месте полуострова Гангут переволоку. Это ему уже было знакомо. Ранее с Белого моря на Балтику сухим путем по так называемой «Государевой дороге» были переброшены две яхты и несколько гребных судов. Тогда дело завершилось взятием крепости Орешек, но там противник рядом не стоял. Тут же все приходилось делать буквально на глазах у неприятеля, который мог предпринять неожиданные действия. Риск налицо. Однако Петр был искушенным флотоводцем и понимал, что без риска воевать нельзя.
23 июля Апраксин осмотрел место будущей переволоки, длина которой оказалась чуть более 2,5 километра. Вечером к месту постройки столь необычной дороги были посланы по сто человек от каждого пехотного полка и по 50 человек от каждого батальона гвардейских полков. По этой переволоке Петр намеревался перетащить весь галерный флот, чтобы избежать встречи с главными силами шведского флота. На случай, если противник войдет в Рилакс-фиорд для встречи русских судов на месте спуска их на воду у переволоки, Петр предусмотрел прорыв части полугалер и скампавей морем, поскольку силы противника окажутся разделенными, а значит, и ослабленными. Этот замысел полностью отвечал обстановке, хотя события в последующем развивались по иному сценарию.
Шведы действительно были поставлены в затруднительное положение. Командующий их флотом адмирал Г.Ватранг к западной стороне переволоки послал эскадру, состоящую из прама «Элефант», шести двухмачтовых галер и двух шхерботов, под командованием шаутбенахта Н.Эреншельда (это передвижение шведов не осталось не замеченным русскими). Разделился и корабельный флот. У Гангута под командованием адмирала Ватранга оставались всего шесть линейных кораблей и три фрегата, остальные ушли в юго-восточном направлении. К счастью для русских, к вечеру 25 июля наступило полное безветрие. Шведские корабли стояли с обвисшими парусами. После совета флагманов Петр принял дерзкое решение: прорываться, обогнув мористее лежавшие в дрейфе шведские корабли и фрегаты. А как же переволока? Хотя по ней и не удалось перетащить ни одного судна, свою роль она сыграла, став своего рода приманкой для шведов и главной причиной разделения на части их флота, а следовательно, и его ослабления. Эскадра шаутбенахта Эреншельда оказалась как бы в ловушке.
Утром 26 июля русский галерный флот начал прорыв. Шведы пытались подтянуть свои корабли ботами и шлюпками к стремительно продвигающимся на запад русским галерам. Но галеры шли гораздо быстрее. Беспорядочная пальба со шведских кораблей создавала только шум и подбадривала русских гребцов. Неприятельские ядра падали с большими недолетами.

В первый день, уже к полудню, в шхеры прорвались 35 галер. Это был большой успех. Ватранг впал в отчаяние. В тот же день он совершил еще один просчет: вместо того чтобы подтянуть корабли поближе к берегу и не допустить прорыва оставшихся 64 российских полугалер и скампавей, он, опасаясь абордажа, приказал отбуксировать корабли мористее, создав этим маневром достаточное пространство для прорыва остальных русских судов, чем они и воспользовались на рассвете 27 июля. На этот раз русские галеры стремительно пронеслись между берегом и шведским флотом. Шведы же стали по существу сторонними наблюдателями. Их беспорядочная стрельба и на этот раз не причинила вреда русским судам. Правда, во время прорыва одна полугалера все же выскочила на мель и досталась шведам. Но эта неудача никак не могла повлиять на дальнейший ход военных действий.
Данный эпизод в реляции о Гангутской победе описан так: «В 26 день Господин Адмирал к тому месту прибыл и, по многих разговорах, взял резолюцию послать 20 скампавеи, проехать мимо неприятельской флот (понеже было тихо), что и учинено под командою капитана камендора Змаевича, брегадира Волкова и капитана Бредаля. Неприятель тотчас знак дал к походу и стал буксировать как возможно, а особливо Адмиральской корабль шлюпками и ботами буксировали скоро, и на наших зело много палили. Но, однако ж, не доносили их ядры. По том, когда видел Адмирал, что наши прошли, послал еще 15 скампавеи с брегадиром Ляфортом и с капитаны Дежимантом и Грисом, которые також счастливо огребли. По том швецкои адмирал поднял белои флаг для возвращения своего вице-адмирала. В тож время, когда отправлял Адмирал скампавеи, получена ведомость, что явились один фрегат и шесть галер, и два шхербота неприятельских близ того места, где намерены были мост делать. Для чего послал указ к капитану камендору Змаевичу, велено их атаковать. Но стало того дни поздно. Неприятельской вице-адмирал возвратился и соединился с флотом своим, а наш Адмирал положил пробиватца с своим флотом сквозь неприятеля.
В 27 день по утру господин наш Адмирал со всем при нем будущим флотом, с полуночи подошед, и тогож утра приближася к неприятелю, и указ дал пробиватца сквозь оного, не огребая кругом, что с помощию Божиею и учинено. И так безвредно, что толко одна скампавея стала на мель, которую неприятель взял. А протчие все как суды, так и люди без вреда прошли. Хотя со всего флота стреляли по наших над меру жестоко, от которой стрельбы у одного капитана только ногу отбили».
Тем временем шаутбенахт Нильс Эреншельд готовился к отражению нападения русских судов. В Рилакс-фиорде вблизи урочища Гора Рилакс он выбрал удобное место для ведения оборонительного сражения. Как и водилось издревле, он поставил свои суда в линию полумесяца. В центре был 18-пушечный трехмачтовый прам «Элефант», а справа и слева — по три галеры. Всего на судах первой линии было 108 пушек. Оба фланга шведской эскадры упирались в берег. Два шхербота стояли во второй линии. Их вооружение состояло из десяти орудий. В экипажах всех судов насчитывалось около тысячи человек, в том числе пятнадцать морских и десять сухопутных офицеров. Позиция шведской эскадры была сильной. Во-первых, плотным построением Эреншельд создал и большую плотность артиллерийского огня, из-за чего оказались практически невозможными прорыв линии строя и выход в тыл. Во-вторых, диспозиция шведской эскадры затрудняла обход ее с флангов. В-третьих, стесненная акватория не позволяла ввести в сражение одновременно большое число судов.
Из-за стесненности акватории с русской стороны в сражении могли принять участие только 23 полугалеры и скампавеи. В центре строем фронта Петр поставил одиннадцать судов авангарда, а сам на отдельной галере стал позади. Такое размещение позволяло ему наблюдать за сражением и вносить соответствующие коррективы. Справа и слева в строю двойного фронта он поставил по шесть галер, по две в каждом ряду. На русских судах было чуть больше ста пушек. Таким образом, соотношение в артиллерии было примерно равным. Что же касается диспозиции, то шведы имели преимущество. Особенно сильной стороной шведской эскадры был ее центр, где стоял высокобортный «Элефант». Такое судно в абордажном бою с низкобортных галер взять крайне трудно.
Петр решил создать количественный перевес в личном составе абордажных команд. На 23 судна он посадил почти четыре тысячи человек, которыми командовал генерал А.А.Вейде.
Когда обе стороны изготовились к сражению, генерал-адмирал Апраксин все же послал к шведам парламентера генерал-адьютанта П.И.Ягужинского. Русский парламентер предложил Эреншельду спустить флаги во избежание «пролития христианской крови», обещав при этом ему и его личному составу хорошее обращение в плену, на что шведский флагман ответил: «Я всю жизнь служил с неизменною верностью своему королю и отечеству, и как я до сих пор жил, так и умирать собираюсь, отстаивая их интересы. Царю как от меня, так и от подчиненных моих нечего ждать, кроме сильного отпора, и, ежели он решит нас заполонить, мы еще с ним поспорим за каждый дюйм до последнего вздоха». Получив от Эреншельда отказ, генерал-адмирал Апраксин дал сигнал начать атаку неприятеля.
«Когда адмирал генерал похочет, дабы авангардии итить или послать, по разсмотрению, на обордирунг (абордаж. — В.Д.) к неприятелю, тогда будет поднят один флаг весь синей у тринкетовой андривели (передняя мачта. — В.Д.), и райна (рей. — В.Д.) тринкетовая к баталии поднята будет, и выстрелить из одной пушки» — так указывалось в петровских Генеральных сигналах. Именно такой сигнал о начале сражения передал судам авангарда генерал-адмирал Апраксин.
Битва началась около двух часов пополудни и продолжалось более двух часов. Наступление велось с флангов. Русские одну за другой захватывали шведские галеры, затем «Элефант» спустил флаг. Сражение было чрезвычайно упорным. На этапе сближения с обеих сторон велась интенсивная артиллерийская перестрелка. После перестрелки из судовых пушек в дело пошло ручное огнестрельное оружие, а потом начался абордаж. В походном журнале Петра Великого об этом сражении оставлена следующая запись: «Воистину нельзя описать мужество наших, как начальных, так и рядовых, понеже абордирование так жестоко чинено, что от неприятельских пушек несколько солдат не ядрами и картечами, но духом пороховым от пушек разорваны». Шведы только убитыми потеряли 361 человека. На берегу вблизи места сражения были погребены 127 россиян, погибших в сражении в Рилакс-фиорде.
В этом сражении Петр сумел создать превосходство в силах на главном направлении, сосредоточив против флагманского судна противника сразу одиннадцать галер, а ударами по флангам исключил из действия часть артиллерии противника. Эреншельд решил, что со стороны русских последует фронтальный удар, но просчитался. Петр и тут переиграл шведского флагмана.

Все участники Гангутского сражения были награждены медалями: штаб и обер-офицеры — золотыми, урядники и рядовые — серебряными. На лицевой стороне медали изображен Петр Великий в лавровом венке и доспехах, а на оборотной — фрагмент Гангутского сражения и надпись: «Прилежание и верность превосходит силно. Июля 27 дня 1714». Вокруг портрета Петра выбита надпись: «Царь Петр Алексеевич Вс. России Повелитель». Впоследствии была сделана еще и памятная медаль в честь этого сражения. На ней на латинском языке выбита надпись: «Первые плоды Российскаго флота».
В этом сражении особенно отличился капитан-командор Матвей Христофорович Змаевич. В русском флоте он числился с 1710 года, а прибыл в Россию только в 1712 году и сразу же был зачислен в галерный флот капитаном 1 ранга. Он командовал прорывом в Рилакс-фиорд первого отряда галер и первым блокировал эскадру Эреншельда, а в самом сражении — еще и галерами правого крыла, которые действовали особенно успешно. Змаевич дослужился в русском флоте до полного адмирала (хотя и был разжалован в вице-адмиралы за допущенные злоупотребления) и считался самым знающим и самым опытным в галерном деле.

31 июля 1714 года в Рилакс-фиорде состоялось празднование победы. После благодарственного молебна из всех орудий и ружей прогремел троекратный салют. Над захваченными шведскими судами развевались русские Андреевские флаги, под которыми висели склоненные книзу шведские. 1 августа захваченные у шведов суда были отправлены в Гельсингфорс, а затем в Петербург. Галерный же флот ушел в сторону Аландских островов, которые и захватили без особого труда. Но путь к Стокгольму им преграждал шведский корабельный флот, в связи с чем Петр изменил план продвижения галер: они пошли вдоль финского побережья Ботнического залива на север с целью вытеснения шведов из этих районов.
Петр решил пышно отметить в новой столице первую крупную победу Российского флота. Подготовку к торжеству возглавил Александр Данилович Меншиков. Как явствует из «Журнала или поденной записки Петра Великаго», 6 сентября пленные шведские суда в сопровождении русских галер вошли в устье Невы и стали на якорь вблизи Екатерингофа. Но из-за противного ветра, дождя и тумана они простояли на якорях двое суток, снялись только утром 9 сентября. В тот день прошли основные торжества на Неве и на главной в Санкт-Петербурге Троицкой площади. По этому случаю были сооружены триумфальные ворота, через которые прошли победители и побежденные. На воротах был изображен сидящий на слоне орел и надпись: «Русский орел мух не ловит». В данном случае орел символизировал победительницу Россию, а слон — побежденных шведов, поскольку название судна «Элефант» в русском переводе означало «слон».
Первыми через ворота шли преображенцы, любимцы царя, за ними — две роты Астраханского полка. Они несли захваченные трофеи — пушки, флаги, знамена. Последними шли пленные шведские офицеры. Эреншельд шел за своим адмиральским флагом, он был в новом шитом серебром мундире, подаренном ему Петром I. Сам Петр занимал в строю место полковника Преображенского полка.
Петр I представил в Сенат донесение о Гангутской победе и письмо командующего галерным флотом графа Апраксина. Оба эти документа Петр зачитал вслух. Затем царя произвели в вице-адмиралы, а генералу Вейде, командовавшему в сражении войсками, пожаловали орден Святого Апостола Андрея Первозванного.
В этот день перед петербуржцами и гостями, в том числе и иностранными, по Неве прошла вереница судов. Первыми следовали три российские скампавеи, за ними трофейные шхерботы, потом шесть шведских галер и прам «Элефант». Трофейные суда шли с высоко поднятыми Андреевскими флагами, под которыми были наклоненные книзу шведские. На «Элефан-те», как и во время Гангутского сражения, находился Эреншельд. Вслед за «Элефантом» шла скампавея под императорским штандартом. Из орудий Петропавловской крепости производились выстрелы — салют.
Пир в честь Гангутской победы проходил в великолепном дворце Меншикова. На банкете Эреншельд сидел между Петром I и Меншиковым. Празднование продолжалось несколько дней. На четвертый день на Неве был устроен грандиозный фейерверк, во время которого на шведских судах горела надпись: «Уловляя уловлен». Этой надписью как бы подчеркивался тот факт, что шведы хотели запереть наш галерный флот в устье Финского залива и не выпустить его в Або-Аландские шхеры, но сами оказались в ловушке, потеряв часть своего флота при Гангуте.
Петр в своем указе повелел ежегодно 27 июля отмечать день Гангутской победы. Этот день стал своего рода праздником Военно-Морского Флота. В одно время празднование победы ограничивалось только торжественным молебном. В середине XIX века традиция времен Петра Великого возродилась: 27 июля стали проводиться парады расцвеченных флагами кораблей и звучать орудийные салюты. До середины XVIII века в Петербурге, у Кронверка, существовал Мемориал русской морской славы, где хранились первые трофеи, в том числе и прам «Элефант». Затем вместо сгнивших кораблей сделали модели в память о первых победах русского флота. Хранятся они в Центральном военно-морском музее в Санкт-Петербурге. Среди этих реликвий прам «Элефант», фрегат «Данск-Эрн», шнява «Астрильд» и бот «Гедан».
При закладке 90-пушечного парусного линейного корабля «Гангут», состоявшейся в 1715 году, Петр лично заложил в его киль гангутскую медаль. Это был один из лучших и наиболее мощных линейных кораблей. В дальнейшем в русском флоте всегда числился корабль с таким названием.
Память о Гангутском сражении хранит освященная в 1722 году во имя святого Пантелеймона церковь, построенная в Санкт-Петербурге. Горожане называют ее Гангутской. Существуют две памятные доски в честь 200-летия победы при Гангуте, установленные на стене южного фасада храма в 1914 году. На одной из них перечислены наименования всех полков и морских частей, принимавших участие в Гангутском сражении 1714 года.
В 1870 году на берегу Рилакс-фиорда установили памятник русским морякам, погибшим в Гангутском сражении. В 1914 году в дни празднования 200-летия Гангутской победы офицеры награждались памятной медалью; появились серебряный рубль, серебряные и бронзовые плакеты, посвященные этому событию. На лицевой стороне плакеты изображены сражение и надпись: «Мужество Петрово при Ангуте явлено 1714», а на обороте — «В память первой морской победы. Гангут. 1714-27 июля-1914». Были изданы также сборники документов «Материалы для истории Гангутской операции».

Гангутское сражение стало символом русской морской славы. Оно имело огромное военно-политическое значение. Его результаты оказали немалое влияние на ход Северной войны. Несмотря на ограниченный состав сил, непосредственно участвовавших в сражении в Рилакс-фиорде, Российским флотом были достигнуты стратегические цели. Эта победа позволила перенести военные действия на территорию противника и даже угрожать столице Швеции — Стокгольму. Гангутская победа радовала Петра I и как моряка, ведь это была первая серьезная морская победа, одержанная Российским флотом. Победив, Россия заявила о себе как о великой морской державе.

[Giacomo]

Это первая белая полоска на гюйсе.

 

Сейчас вот посетила мысль. Ни 'Сантисима', ни 'Цесаревич', ни 'Меркурий' не имели балластной системы, в современном понимании. Чем подгружались, камнями? На 'Сантисиме' экипажа 1200 человек, это почти сто тонн, половину угрохали и выкинули за борт, ядер с порохом десятки тонн улетело, мачты и такелаж снесло, получается осадка должна была уменьшться сильно. Водоизмещение 1900 тонн, длина 70 метров, ну как минимум метр, не меньше, должен всплыть, а навио - они круглые, там и до оверкиля недалеко. Вот бы разобраться как это все работало.

[kvs-207]

Это первая белая полоска на гюйсе.

Тоже хотел об этом написАть :D .

В качестве балласта, действительно возили камни, где-то видел картинку. КМК, надо плясать от обратного. То есть, расчет остойчивости проводится для нормального водоизмещения, все, что сверху-перегруз, который ухудшает остойчивость, но в пределах разумного. Выходит, расходуя нагрузку, корабль становится остойчивее. Что касается парусных, там мне думается сложнее.

[Giacomo]

Ну тогда с Вас еще две полоски. И к ним уже была масса картин маслом художников-маринистов.

[нахал]

 

 

Сейчас вот посетила мысль. Ни 'Сантисима', ни 'Цесаревич', ни 'Меркурий' не имели балластной системы, в современном понимании. Чем подгружались, камнями? На 'Сантисиме' экипажа 1200 человек, это почти сто тонн, половину угрохали и выкинули за борт, ядер с порохом десятки тонн улетело, мачты и такелаж снесло, получается осадка должна была уменьшться сильно. Водоизмещение 1900 тонн, длина 70 метров, ну как минимум метр, не меньше, должен всплыть, а навио - они круглые, там и до оверкиля недалеко. Вот бы разобраться как это все работало.

С этим как раз все просто: запас статической остойчивости под полные паруса уже избыточен для любого изменения осадки парусника, потому игр балластом предусмотрено не было. Как заложили с постройки мертвый балласт, так с ним и ходили.