Штатный нож аргентинских морпехов.

[мак]

Штатная переделка из штыка обр. 1909 г. Участвовал на Фолклендах. Походу единственный штатный армейский нож в Аргентине.

 

 

[Lahti]

Всех приветствую, в Аргентине довольно разноообразные армейские ножи

например парашютистов.

Этот нож был изготовлен в мастерских 141-го арсенального батальона имени Хосе Марии Рохаса и имел официальное обозначение NNE1005DM001 0014 аргентинской армии. Его также производили другие бренды, такие как Jorfra и Erizo. Существуют разновидности этих ножей, различающиеся как по производителю, так и по форме лезвия. Наиболее распространенным является тип римского гладиуса, существуют также клинки -боуи , которые назывались моделью «Коммандо», а некоторые модели имели режущую кромку в виде пилы. Они имели различную обработку : с полированными лезвиями, лезвиями с хромовым покрытием или хромированными и воронеными лезвиями.

Рукоятки различаются по материалу: некоторые из них сделаны из дерева, другие в основном из черного пластика, а некоторые модели Gala — из белого. Общим для всех моделей является перчатка, которая в первых моделях была сделана из бронзы, а позднее — из алюминия.

Ножны первой модели (бронзовые)??? были металлическими и носились на ремне, а на более поздних моделях они изготавливались из кожи и состояли из двух частей: самих ножен и ремня.

Изменено В среду в 09:40 пользователем Lahti

[Lahti]

Что касается самого ножа, то он был изготовлен на заводе по производству портативного военного оружия имени Доминго Матеу в Росарио, Аргентина.
Представленный здесь образец имеет пластиковые ножны и идентичен штыку FAL, за исключением того, что у него отсутствует механизм крепления к винтовке.

Изменено В среду в 10:51 пользователем Lahti

[Lahti]

КИНЖАЛ ПАРАШЮТИСТА Энрике Родольфо Дика

 

Вот история, которую я помню с того момента, как мне в руки попал мой первый и единственный аргентинский военный парашютный кинжал, который я использовал во всех своих запусках. 

Я храню его, этот благородный кинжал, с уважением, почти с почтением. Он не самого лучшего качества, изношен, на клинке нагло выглядывают пятна ржавчины, кожа на ножнах слабая, а рукоять несовершенна. Но он сопровождал меня на протяжении почти 300 моих прыжков, мне ни разу не пришлось его использовать, но он давал мне уверенность, которая сопровождает этот избранный отряд, с его фразой: «Тело доверяя ткани, душа вверяется в руки Бога».

Я помню, как будто это было вчера, когда я впервые смог оценить кинжал. Я был кадетом в Национальном военном колледже. Я бежал вниз по лестнице позади пехотного батальона, а на платформе стоял унтер-офицер, повернувшись ко мне спиной, и нес его, висевшего на его ленточном ремне. Я увидел его большим, огромным и представил себе римский гладиус. Мне хотелось купить себе такой, но я знал, что мне придется подождать, прежде чем я стану парашютистом.

В феврале 1971 года, уже будучи младшим лейтенантом, я начал и успешно закончил сложный месячный курс в пехотном училище. Никаких кинжалов там не было, мы прыгали с заточенными штыками винтовок FAL (ересь), которые прикрепляли к нагрудным парашютам. Мои восемь прыжков были незабываемыми.

С бреветом на груди я прибыл в новое место назначения — парашютно-пехотный полк имени генерала Балькарсе в Ла-Калере, Кордова. Это было 1 февраля 1971 года. Выполнив необходимые процедуры, я отправился в роту «А», начальник которой, капитан, многому меня научивший, передал меня в руки командира подразделения, старшего уорент-офицера Рейносо. Он был для меня почти как отец: познакомил меня с унтер-офицерами и показал мне помещения. Затем он провел меня в оружейную комнату и склад интенданта, где мне выдали снаряжение парашютиста: длинные кожаные перчатки, зеленую водолазку, браслеты на щиколотки, шлем с защитой подбородка, кобуру модели ETA, плетеный ремень, красный берет и, наконец, кинжал, который я мог выбрать из нескольких. Для красоты они использовались с алюминиевой ручкой, более естественной, чем те, у которых ручки деревянные, но это придавало им вид искусственности. И напоследок Рейносо подарил мне от своего имени кусок белого парашютного шнура, «старого образца», от аргентинской модели PEM 3 с шелковыми парусами. Эта веревка обматывалась вокруг перчатки и гарды, а во время прыжка она соединяла кинжал с запасным парашютом на случай, если он отцепится во время падения. Мало у кого был белый, большинство использовали зеленые от современных парашютов Т 10.

Я с гордостью вынул его из чехла. Он был острым, с заостренным кончиком, и ему срочно требовалась регулировка и немного блеска, того сияния, которое придают таким предметам, как этот, чтобы защитить его. Позже я отнес его в оружейную, и старший сержант Ленцано заточил его до остроты «Жиллетта».

Это был первый контакт, и я почувствовал, что он был моим собственным. Позже я купил еще один, более роскошный, с деревянной ручкой, треугольным наконечником, черной пуговицей, толстыми прошитыми кожаными ножнами и еще несколькими безделушками. Я не очень хорошо их помню, но я помню первого и единственного, который, как я уже сказал, хранил меня и сопровождал меня, а теперь отдыхает от тех усилий, когда мы прыгали в пустоту, в неизвестность, оставляя позади рев двигателя самолета, чтобы войти в тишину, куда немногие осмеливаются, и тщательно подготовиться к столкновению с землей.

Хотя мне так и не пришлось им воспользоваться, я уверен, что благодаря его остроте и надежной рукоятке я мог бы решить эту проблему.

Он становится свидетелем опасного задания, где настоящий солдат подвергается испытанию, и из которого он выходит невредимым благодаря своей интенсивной подготовке и чувству долга перед своей страной.

Даже сегодня, мысленно представляя себя бывшим солдатом, я чувствую, как кричу во весь голос: «Парашютист!»

Изменено В среду в 09:57 пользователем Lahti