Ren Ren

Резюме: Сергей, если Вы хотите индивидуальный заказ, сделайте его самостоятельно. Параметры форумника указаны в первом посте, прошу отредактировать свое подтверждение участия в требуемом формате. Спасибо. Прошу обратить внимание, что речь не идёт о дополнительной опции или технонологической операции. А напротив того - о сокращении количества операций. Поэтому буду ждать отзыва Станислава.

Наталья, при всём уважении, то, что там сказано относится всё же к ножу, а не к ножНам.

Так это Сергея надо спрашивать, на какой секунде надо остановиться :rolleyes: Я так понимаю, имеется в виду заклейка и подгонка микарты под контур рукояти, дальше стоп? Хотя лохмотьев не должно быть в любом случае. Совершенно верно, Станислав.

длина 120 мм / микарта - синий верх, без всякой отделки (сам лично изуродую :) :D ) / ножны - коричневая кожа ЗЫ На ножнах лого (или ещё чего) будет? Ringa: Сергей, давайте учиться читать посты хотя бы на 4 назад :rolleyes:

Вообще-то во Вьетнаме при французах и за ХО давали 5 лет каторжных работ :rolleyes: :) До начала 50-х огнестрел у бандитов был такой же редкостью как в СССР в 70-е. Где про лоханку из тика? :D Насчёт тика - в данном случае "тик" это собирательное название всех местных пород, которые в воде не гниют. А их много разных. (мербау вон 15 лет назад у нас тоже тиком называли :) :mellow: ) Джонки делались только из негниющей древесины. (Кстати, купцы Ву оч-чень богаты :D )

Тут ошибочка-с - защитная дужка всегда принадлежность ХО.

Ничё-ничё, нормано-нормано :D Вышел маэстро с тесачками, посмотрел, что стоит стадо баранов и решил, что незачем спускаться в каюту за маузером :rolleyes: Обратный хват там такой - крюк между большим и указательным пальцами, клинок лежит на предплечье, немного выступая за острие локтя. Бьют локтем на соответственной дистанции - сила получается страшенная.

ЙЕЕЕЕССССС!!!! Не на тех нарвались!! :rolleyes: :D

А это, кстати, упоминалось и в описании Боксерского восстания. Именно тесаками и именно от пуль. Легенда? Миф? Ну что-то типа: взял богатырь и вбил супостата в землю по самую голову. Разумеется, на 90% это легенды :) Но обратите внимание на ширину: http://rusknife.com/index.php/topic/2184-%d0%bf%d0%b0%d1%80%d0%bd%d1%8b%d0%b5-%d1%82%d0%b5%d1%81%d0%b0%d0%ba%d0%b8-%d1%85%d1%83%d0%b4%d0%b5%d0%b4%d0%b0%d0%be/ Отмахиваться от пуль незачем - ИМХО, скрещенные тесаки вполне могут прикрыть "яблочко мишени" :rolleyes: Вспомните, как на дуэлях после выстрела "закрывались" пистолетом.

Максим, Вы на маузер внимание не обратили :rolleyes:, а Юэн Чай Ван его очень любил и уважал :) :D

Значит, получилась правильная стилизация :) - когда читал японские рассказы, поначалу был удивлён, что они пишут как сценарии - подробно до занудства - а потом привык и даже понравилось :rolleyes: :D

Спасибо, камрады! Искренне польщён.

Алексей, я имел в виду опыт общения с людьми, которые такую практику проходили. А сам я ни при делах :rolleyes: Хотя лет десять назад пытался, но без толку (ещё и г...о инструмент попался), сейчас вот снова приглядываюсь :)

"Хранителей меча" довелось видеть "живьём". Двойственное ощущение... Техника безупречна, но композиция... как из игрушечных солдатиков :rolleyes:

Эпилог Спустя много лет Юэн Чай Ван примет вьетнамское имя Нгуен Тэ Конг – «Воплощение Тэ Конга», - в честь блаженного буддийского монаха времён правления династии Тан. Спрятавшись в кустах, малолетние сорванцы станут швырять камни в ветхого старичка, сидящего на ступенях пагоды. Но никому так и не удастся в него попасть.

Двое парней в широких плетёных шляпах, одетых как мастеровые, подошли к торговцу лапшой, и между ними состоялся короткий разговор. Затем один из мастеровых снял с плеча какой-то длинный инструмент, замотанный в тряпки, и присел на корточки тут же рядом, у стены склада, поглядывая из-под полей шляпы на джонку братьев Ву. Другой парень куда-то исчез. Солнце поднялось уже высоко и людей на пристани стало немного меньше. Высокая покрытая циновками телега, из тех, что обычно возят клетки с поросятами и птицей, находила себе путь почти свободно. Кроме возчика, подводу сопровождали четверо рослых, крепких грузчиков в одинаковых коротких куртках и больших круглых шляпах, надвинутых на лоб. Казалось, они легко могли бы выпрячь из телеги низкорослых лошадок, и нести её на плечах. Им наперерез из-под навеса вышел тот самый мастеровой, на ходу разматывая свой длинный свёрток. Прямо напротив того места, где сходни джонки Ву касались пристани, подвода остановилась. Возница бросил свою шляпу под ноги лошадям, схватил шест и откинул циновки. Молча, с пугающей быстротой и ловкостью из телеги начали выпрыгивать Чёрные Драконы, сразу бросаясь к мосткам. Первым, пригнувшись, бежал бандит в куртке мастерового, с бердышом в руках. В тот момент, когда его нога коснулась борта джонки, с подводы соскочил последний из десятки, юноша лет семнадцати, с очень светлой кожей и высокими изогнутыми бровями. Главарь схватил его за плечо и взглядом указал на место у мостков. Тот сбросил руку и бешеным взором уставился в глаза главного. Матёрый бандит спокойно посмотрел в ответ и двинул подбородком в прежнем направлении, затем плавными широкими шагами взбежал по трапу. На палубе никого не было. Разбойники дико заорали и, задевая в сутолоке бочки и ящики, бросились к мачте. В ту же секунду на пороге каюты появился Чай Рябой. Его от природы удлинённое лицо, казалось, вытянулось от брезгливой досады. Бесформенная тёмная куртка висела крупными складками. Вся его небольшая фигура походила на летучую мышь, очень недовольную тем, что её разбудили посреди дневного сна. Дополняла сходство пара тесаков батчамдо, свисающих из рукавов как продолжение рук-крыльев. Их широкие тёмно-серые клинки казались сделанными не из стали, а из свинца. Кое-кому из нападавших было известно, что такой цвет приобретает оружие, много раз бывавшее в крови. Бандиты сгрудились у мачты – начальник охраны шёл на них танцующими шагами, едва заметно скользя из стороны в сторону. Казалось, что толстые тиковые доски палубы одобрительно загудели – у некоторых бандитов поджались пальцы на ногах. Внезапно у жилистого парня, одетого в одни короткие штаны, перекосилось лицо и вздулись жилы на лбу. Он страшно закричал и бросился вперёд с занесённой для удара саблей, но Рябой даже не поднял руку. Кто-то видел, как едва заметно шевельнулись широкие складки его одежды, большинству же показалось, что нападавший пролетел сквозь Чая Рябого, словно тот был бестелесным призраком. Молодой разбойник рубанул саблей воздух, сделал два шага и непонимающе обернулся – из его распоротой бедренной артерии хлестала алая струя толщиной в палец, рисуя полукруг на горячей от солнца палубе. Вид крови разъярил бандитов. Но в тот момент, когда главарь Драконов заорал: «Прикончим его!», Юэн Чай Ван, выкинув правую руку в сторону и вверх, разрубил один из многочисленных канатов. Конец рея - толстого бревна, к которому крепится парус, - обрушился на головы бандитов, смяв двоих и закрыв проход половине нападающих. Но трое или четверо уже рванулись вперёд! Чай Рябой скользнул влево, не давая противникам напасть одновременно. Боковой гранью левого клинка он сбил в сторону саблю первого бандита, одновременно остриём правого ударив его в лицо. Заливаясь кровью, тот закружил по палубе. Из-за спины раненого его товарищ рубанул сверху вниз тяжёлым мечом на длинной рукояти – скрестив тесаки, Рябой остановил удар. Зажав разбойничий клинок в развилке правого тесака, он развернул левый обратным хватом, сделал короткий подшаг, и нанёс страшный секущий удар в шею. Голова бандита упала на сторону, фонтан крови ударил вверх. Юэн Чай Ван повернулся, ища глазами главаря – тот использовал старую подлую бандитскую тактику, кинул в первую атаку молодняк. Сейчас он смотрел, как начальник охраны режет его подручных, и хладнокровно выжидал, когда противник начнёт выдыхаться или повернётся спиной… Юэн Чай Ван поймал взгляд главаря Чёрных Драконов и на какую-то секунду волна бешеной ярости захлестнула его до самой макушки, только что нестерпимо белый свет померк. И тут, как он вспоминал потом, над самой его головой будто бы с сухим треском разорвалась хлопушка. Тупая ярость и чёрный туман мгновенно схлынули к ногам и ушли сквозь доски палубы, осталась лишь чистая звенящая пустота. Он осторожно вдохнул – тонкая прохлада стала наполнять и наполнять его лёгкие, словно они потеряли границы. Тело как будто выросло, но почти потеряло вес, а всё вокруг стало невероятно ясным и естественным. И эту ясность и естественность не смогла бы сейчас разрушить даже его собственная смерть… Выпад следующего разбойника Юэн Чай Ван отразил, почти не глядя – тот попытался проткнуть его, держа двумя вытянутыми руками длинный японский меч. Сделав шаг вперёд и вправо, сифу Юэн резко повернулся на месте, одним тесаком отрубив противнику кисть руки, а другой вогнав между рёбер. И пока тело падало лицом вниз, обвёл взглядом бандитов, держа перед собой окровавленные клинки… Ближний к нему, молодой парень, попятился, выронил оружие, и прыгнул за борт. Трёхдюймовый дротик пролетел там, где только что была голова Юэн Чай Вана. Разбойник вскинул руку, но прежде, чем вылетел новый снаряд, сильным толчком пятки начальник охраны послал тяжёлый деревянный ушат ему в ноги. Бандит упал на колени, и второй дротик вонзился в палубу. Двумя огромными прыжками сифу Юэн настиг врага в том момент, когда тот пытался встать, и одним ударом отрубил ему подбородок и рассёк шею до позвоночника. В бой пошёл костяк банды. Кряжистый молодец с большой квадратной головой, выбритой как у монаха, удачно отразил своим трезубцем йендао удар левого тесака Юэн Чай Вана, а вторым трезубцем захватил правый со стороны обуха. В свою очередь сифу Юэн тоже поймал в развилку своего левого батчамдо боковое острие правого йендао противника, и их оружие сплелось как рога двух оленей-самцов. Бритоголовый напряг всю свою немалую силу, и жилы на шее у него набухли как верёвки. Набегающий справа из-за его спины разбойник занёс бердыш… Запястья Юэн Чай Вана едва заметно дрогнули, и квадратный, поднявшись на дюйм в воздух, отлетел в сторону, прямо под удар. Широкое лезвие глубоко вошло ему между плечом и шеей… Длинная плеть из стальных звеньев в левой руке разбойника хлестнула сифу Юэна по ноге. В другой руке он держал наготове абордажный топор. Его товарищ снова подбирался справа, выставив вперёд свой смертоносный бердыш. Короткие тесаки – оружие тесной свалки – на дистанции теряли своё сокрушительное преимущество. Два бандита искусно перемещались, не давая опасному противнику приблизиться. И в этот момент в руке главаря Чёрных Драконов появился револьвер… Кровавая игра приближалась к развязке. Юэн Чай Ван развернул свои тесаки и прижал их к предплечьям. Когда стальная плеть очередной раз начала быстро чертить свой круг, он ещё быстрее ввинтился в середину этого круга, прямо под тяжёлый удар топора. Лезвие топора лязгнуло по клинкам, предплечья погасили силу удара. Дужка тесака, как кастет, впечаталась в лицо бандита. Его голова откинулась и, опускаясь на колено, сифу Юэн распорол ему живот от груди до паха. Упав на колено, он оттолкнулся как пружина и, развернув тесаки, словно крылья бабочки, широкими стелящимися шагами бросился на выставленный бердыш. Бандит сделал шаг назад, стараясь сохранить дистанцию. Но этого было недостаточно - Юэн Чай Ван молниеносным броском преодолел это расстояние. Хлестнув боковыми гранями, сбил в сторону лезвие, и скользнул тесаками по древку бердыша. Попадали на палубу разом срубленные пальцы разбойника, мясо с предплечья повисло на лоскуте кожи, обнажая белую кость. Пуля главаря прервала его мучения. Юэн Чай Ван развернулся и перехватил оба тесака в левую руку – тут же вторая пуля тяжко звякнула по клинкам и рикошетом ушла в сторону. Он прыгнул на бок и клубком покатился по палубе. Дотянулся до торчащего бандитского дротика, вскочил на колени и коротким движением кисти послал его в главаря. И когда тот нажимал на курок, трёхдюймовая стальная стрелка глубоко вошла ему в локоть. В двух футах от Юэн Чай Вана пуля выбила из тиковой доски большую щепку. Чёрные Драконы побежали. Последним, подхватив левой рукой с тремя пальцами револьвер, побежал главарь. За ним, перепрыгивая через окровавленные тела, бросился сифу Юэн. Спрыгнув с трапа, главарь сунул револьвер молоденькому подручному и яростно прошипел: «Убей его!». Юный красавец с высоко поднятыми бровями ухватился за оружие и с расширившимися глазами кинулся на джонку. И не успел он добежать до середины мостков, как у края борта показался тот, кого он так стремился убить. Светлолицый бандит выстрелил не целясь. Но Юэн Чай Ван уже взвился высоко в воздух, сжался в комок и упал на сходни, сильно оттолкнулся и снова взлетел. Упругие доски разогнулись, и красавчик бултыхнулся в воду, словно чугунный молот. Сифу Юэн балансируя тесаками, пружинисто опустился на обе ноги, и ринулся вслед за главарём Чёрных Драконов. Он догнал его через пятьдесят шагов и, вытянувшись в струну, вонзил острие тесака в позвоночник. Люди на пристани замерли. Посреди остановившейся суеты лежал в раскалённой пыли наводивший ужас на весь Хайфонский порт отпетый бандит и безжалостный убийца. Человек в тёмной одежде, с окровавленными тесаками в руках, стоял над ним, как статуя.

Юэн Чай Ван вышел на палубу, огляделся, и, резко вытолкнув из лёгких влажный слипшийся воздух каюты, глубоко и плавно втянул в себя прохладную свежесть. Солнце, легко тронув небосвод первым лучом, готово было показаться над горизонтом. Он поднялся на крышу каюты и встал лицом на восход. Вот-вот должен был появиться краешек солнечного диска. Этот момент закалённый боец старался не пропускать никогда. Для него был важен этот краткий промежуток времени, когда можно было смотреть прямо на солнце, словно в глаза другу - важному чиновнику, пока тот не надел ещё своё официальное платье. Жизнь состоит из таких кратких промежутков и неизвестно, какой из них может стать последним – тот, кто выбрал себе жизнь воина, не должен забывать об этом. А солнце помогало помнить. Пламенная точка над горизонтом появилась как всегда внезапно. Одновременно правая ладонь Юэн Чай Вана соединилась с левым кулаком, образуя приветственный жест бойцов стиля Винь Суан. Он поклонился солнцу и стал исполнять Сиу Ним Тау – комплекс движений, в котором матушка-основательница Нг Муи зашифровала секреты своей системы боя. Закончив, ещё раз поклонился солнцу и спустился на палубу. Двое его людей сидели у борта, там, где с него на пристань были брошены сходни, и поёживались от утреннего холодка. Другая пара дремала чуть в стороне, не развязывая поясов и обняв ножны с широкими саблями. Юэн Чай Ван подошёл к трапу и, перебрасываясь негромкими фразами с часовыми, стал смотреть на пристань, уже полную народа. Люди спешили делать свои большие и маленькие дела, пока солнечный жар не сделался нестерпимым. В телегах, запряжённых парой низкорослых коньков, везли мешки с рисом, тюки табака и хлопка, здоровенные ящики чая, связки ароматных толстых досок. На бамбуковых коромыслах, перекинутых через плечо, носильщики тащили рыбу, перец и пряности, свежую зелень и фрукты. В толпе матросов, грузчиков, приказчиков сновали разносчики незамысловатой еды, толкались тощие безработные кули в надежде перехватить хоть какую-нибудь работёнку за пару монет. И в этой портовой суете сейчас наверняка находился кто-то, кто наблюдал за Чаем Рябым. Это мог быть кто угодно, например, вон тот торговец лапшой, что примостился со своими кадушечками под навесом склада напротив – Юэн Чай Ван не пытался вычислить своего противника в толпе, он старался просчитать план его действий. «Главное – проникнуть в замыслы врага» - сказано у Сун Цзы, великого стратега. А то, что здесь, в Хайфоне, у него есть противник, и противник серьёзный, опытный хозяин охранного бюро понял сразу, как только до него дошёл слух о готовящемся похищении. Во-первых, похищать хозяев джонки до того, как завершится сделка, глупо. Брать выкуп опиумом неудобно – шум из-за похищения наверняка выйдет большой, а такую крупную партию слишком легко выследить. Брать часть, а не всё – глупо вдвойне. Если, конечно, это не наркоманы какие-нибудь. Но наркоманы, даже если мозги у них высосаны опиумом, как муха пауком, не рискнут связываться с Чаем Рябым. А ждать, пока родственники похищенных появятся с деньгами, слишком долго и опасно – понятно, что ни охранная контора, ни французская колониальная полиция сидеть, поджав ноги, и нюхать ароматические палочки не станут. Во-вторых, слух о предстоящем похищении был пущен явно с расчётом – кто его принёс, откуда, вызнать не удалось. Возможно, таким способом французские чиновники хотели сшибить взятку побольше с испуганных купцов. Если так, их затея удалась… Но вот нестыковка – зачем французам рисковать, если они и так получили бы всё что хотели. Чуть позже, да. Но торопиться на казённой службе им, ровным счётом, некуда. Так что чиновникам, считай, повезло на ровном месте… Если надеялись заставить нервничать и суетиться самого Юэн Чай Вана… Ха-ха! Был бы жив дядюшка Фунг, вот бы вдоволь посмеялся! Нет, всё-таки целью неизвестного пока противника была джонка с грузом. Видимо, решимости схватиться с самим Чаем Рябым и полудюжиной его удальцов не хватало, и расчёт был – разделить силы. Пожалуй, в этих обстоятельствах он и сам постарался бы так устроить. Дрожащие со страха купцы должны были заставить начальника охраны таскаться за ними, как комнатная собачонка за губернаторской вдовой. Молодой хозяин охранной конторы так бы и поступил. Но не Юэн Чай Ван. С братьями Ву состоялся долгий тяжёлый разговор. Они были изрядно напуганы угрозой похищения и настаивали, чтобы сифу Юэн с половиной охранников постоянно их сопровождал. Воспринимать его доводы они были не в состоянии. Пришлось прибегнуть к крайней мере – зачитать выдержки из договора, где было записано и скреплено печатями, что он, Юэн Чай Ван, отвечает за сохранность товара, а равно и вырученных за него денежных средств. Братья заплакали, обнявшись под тусклой лампой. Давясь слезами, упрекали его в отсутствии человеколюбия и причитали, что никогда уже не увидеть им батюшку, матушку, жён и сыновей. Чтобы как-то привести в равновесие их дух, пришлось стать на колени и торжественно поклясться, что он, не щадя собственной крови и плоти, будет охранять братьев Ву до тех пор, пока за ними не закроются двери их дома в Футсане. Кроме того, скрепя сердце, пришлось обещать, что с этого момента за ними будут неотступно следовать шестеро его удальцов, равных которым нет в Хайфоне. Это было почти правдой – молодцы у Чая Рябого были каких поискать! Он сам их натаскивал, и в честном бою один на один против них мало кто мог бы выстоять. Но в том-то и дело, что в честном бою! Имея дело с отпетыми головорезами, рассчитывать на благородство не приходилось. Он и сам не знал всех паскудных бандитских приёмчиков, но на его стороне был жестокий опыт и особое «предчувствие-предощущение», которым славились лучшие из овладевших стилем Винь Суан. Не стал он излагать купцам и некоторые другие свои соображения. Например, что если охранники не сдюжат, и братьев похитят, то преступникам так или иначе придётся играть в свою подлую игру с ним, Юэн Чай Ваном, а уж он найдёт способ возвратить своих доверителей без всякого выкупа. С опиумом было бы существенно сложнее – у товара, в отличие от людей, нет лица, но есть множество покупателей. Повар и старый доверенный слуга братьев Ву быстро поставили на стол лёгкий завтрак. К трапу уже подали коляски – выезжать на фабрику до рассвета не решились. Юэн Чай Ван заметил, что есть ему не хочется. Такое с ним случалось – это было предчувствием приближения каких-то событий, а своей интуиции он доверял. Выпив с братьями только чашку чая и поклонившись, он отошёл к своим людям. Подробный инструктаж был произведён с вечера, и сейчас хозяин конторы только уточнил распоряжения старшему из охранников. Шестеро вооружённых молодцов спустились по трапу и заняли места у колясок. Сифу Юэн каждого проводил взглядом. Все они шли уверенно и плавно - длинные 18-футовые доски прогибались, но почти не раскачивались под их шагами, - так и должны ходить хорошо обученные бойцы. Юэн внезапно поймал себя на том, что его внимание обострилось - в другое время он вряд ли бы заметил, что происходит с досками. За охраной на пристань поспешно сошли братья Ву и слуга с корзинами всякой снеди на дорогу. Юэн Чай Ван встал у трапа и поклонился им вслед. Он не отрывал взгляд от повозок, пока те не скрылись в суете набережной, а затем повернулся и осмотрел джонку. За долгие недели он изучил всё её немаленькое пространство, обильно заполненное ящиками, бочками, всякими корабельными устройствами из дерева и канатов, до узелка, до щели между досками. Сходни были сброшены с носовой части джонки, битком забитой всякой всячиной так, что оставался только небольшой проход. В середине палубы, опутанная снастями, высилась толстая мачта с убранным парусом. В кормовой части, где находилась хозяйская каюта, свободного места и порядка было побольше. Поэтому сейчас острый взгляд сифу Юэна зацепился за здоровый ушат, в котором повар мыл овощи и бросил почти посередине между мачтой и порогом каюты. Надо было бы крикнуть повару, чтоб прибрал своё хозяйство, но тот, подхватив коромысло с корзинками, уже убежал за продуктами на рынок – перед отъездом старый слуга передал ему несколько серебряных пиастров и указания младшего господина Ву относительно торжественного ужина. Юэн Чай Ван приподнял глаза на солнце – впереди до ужина был целый долгий день. Пахло нагретым тиковым деревом и какой-то морской прелью. Изрытая слабым ветерком поверхность воды бросалась из-за борта солнечными зайчиками. Стоять на палубе с непокрытой головой, в тёмном костюме становилось нестерпимо жарко. Почему-то вспомнилось, как когда-то давно маленький младший брат Кай Сан спросил их старого учителя: «Сифу Фунг, почему мы должны всегда носить тёмное платье?» «Потому что на нём не видно крови», - ответил наставник. Юэн Чай Ван глубоко и плавно вдохнул и перешагнул порог каюты.

"На пути Драконов" Человек вынырнул из-под бамбуковой занавески и замер насторожённо. Тусклая пелена на небе скрывала луну и звёзды. Силуэты невысоких деревьев у ограды были едва различимы. Ночь, хозяйка звуков, заполнила ими всё вокруг, дав свою силу и тайну. Человек сделал два шага в сторону, и опять застыл, напряжённо вслушиваясь. В канаве орали лягушки, изо всей мочи стараясь переквакать друг друга. Где-то за забором хриплым заспанным голосом брехнул два раза старый пёс и умолк. Тут же, подскуливая, затявкал молодой. Далеко в порту глухо бил по железу большой молот. Встряхнулась в ветвях невидимая большая птица. Человек отошёл в угол сада. Слышно было, как прошуршала по листьям струя. Вернулся. Снова постоял, раздавил комаров на шее, и, послушав долгий, запутавшийся в тумане, пароходный гудок, проскользнул в сарайчик. Внутри теснились десятка полтора мужчин. Света не зажигали. Тлели угли под чайником для воды, теплились огоньки ароматических свечек, отгоняющих комаров. Попыхивали жаром трубки, выхватывая из темноты то скулу, то нос. Постепенно табачный дым сделался гуще, вспышки трубок отрывистее и ярче. Тихие до этого голоса стали звонкими и злыми. Члены банды Чёрные Драконы обсуждали план нападения на джонку с грузом опиума. Джонка пришла больше недели назад. В порту, где у банды везде были свои глаза и уши, скрыть характер груза было невозможно – в тот же день Драконы знали, что прибыла большая партия первосортного опиума-сырца. Хозяева, два брата-китайца, собирались продать его на казённую перерабатывающую фабрику. Но бюрократический механизм французской колониальной администрации действовал неторопливо. Запах опиумных денег, и денег немалых, тормозил работу частей этой громоздкой машины. Он же подогревал решительность и без того отчаянно-дерзких бандитов. В Хайфонском порту люди, услышав про Чёрных Драконов, отворачивались и прятали глаза – никому не хотелось, чтобы его голову нашли засоленной в яме с соусом ныокмам, как случилось с рьяным молодым лейтенантом из французской Морской полиции. Уголовников всех мастей в порту всегда было хоть пруд пруди – от шаек мелкой шушоры до больших, крепко сколоченных банд. Были среди них и покрупнее, чем Чёрные Драконы. Но таких, чтобы могли стать с ними в один ряд по наглости и лютой, звериной жестокости, не было. Захватить судно с грузом, перерезав всех, кто случился на борту, было для них так же просто, как заварить чаю. Но в случае с этой джонкой имелась одна проблема. У проблемы было собственное имя. И имя это было Чай Рябой. От Фукьена на севере до Сайгона на юге уголовники знали его очень хорошо. И старались десятой дорогой обходить то, что находилось под защитой охранного предприятия Чая Рябого. Потому что на это были особые причины. Четвертый сын богатого китайского купца, Юэн Чай Ван, по прозвищу Чай Рябой, к карьере охранника ценных грузов готовился с детства. Его отец пригласил для него и его младшего брата, Кай Сана, лучшего наставника, какого только можно было найти – знаменитого Фунг Сиу Чинга. До выхода в отставку Фунг служил полицейским под началом лично генерал-губернатора Кантона. Его обязанностью была поимка самых опасных преступников. Занятие это было весьма доходным, потому что за каждого пойманного полагалось приличное вознаграждение, и смертельно опасным – Фунг имел дело с разбойниками и убийцами - законченными злодеями, для которых в случае поимки самым мягким наказанием было бы отсечение головы. Зная об этом, они отчаянно дрались за свои жизни. Но Фунг Сиу Чинг отменно знал своё ремесло и замечательно владел любым видом оружия, особо предпочитая парные тесаки батчамдо, за что и получил прозвище Пара Тесаков. Его нельзя было ни подкупить, ни запугать и от его имени у отпетых головорезов становилось сухо во рту. Всему этому он обучил братьев Юэн. А, кроме того, кулачному бою в стиле Винь Суан, меткой стрельбе из винтовки и револьвера, и разного рода юридическим тонкостям, неизбежно окружающим ремесло частного охранника. Когда Юэн Чай Ван завершил образование под руководством старого Фунга, он с помощью отца открыл охранную контору и занялся рискованным, но прибыльным делом сопровождения ценных грузов. С давних пор на побережье Китая и в соседнем Вьетнаме была в ходу пословица «Не бывает большой собаки без блох - не бывает большой торговли без пиратов». А торговля в этих богатых краях процветала. Купцы не признавали векселей и бумажных денег – расчёт вёлся серебряной монетой даже при миллионных сделках. Каждую такую сделку сопровождали многочисленные частные охранники. Иначе было нельзя - серебро и опиум притягивали к себе полчища пиратов, как север притягивает стрелку компаса. Но винтовки и широкие кривые сабли не были главным оружием разбоя. Главным был страх, летящая впереди преступников жуткая слава об их дерзости и беспощадной жестокости. Пираты неукоснительно выполняли старое правило разбойного промысла: «Всех, кто пытается защищаться - убивать». Многие из охранников старались откупаться от преступников, не доводя дело до вооружённой схватки, в которой неизвестно чья возьмёт. Юэн Чай Ван с первого дня взял себе другое правило – не вступать в сделки с подонками, а нападающих – убивать. Молодой владелец охранной фирмы не был ни жесток, ни кровожаден - он был умён и расчётлив. Юэн Чай Ван понимал, что только вселив страх в души разбойников, он сможет сделать предприятие прибыльным, а свою карьеру долгой. По началу в желающих проверить Юэн Чай Вана на прочность недостатка не было. Но любимая пара тесаков и верный маузер быстро сокращали их количество. Истории о схватках с бандитами, из которых он неизменно выходил победителем, передавались из уст в уста. Купцы в своей компании рассказывали о них захлёбываясь от восторга, уголовники – сквозь зубы, отвернув в сторону глаза. Слава предприятия росла – спустя несколько лет Чай Рябой лично сопровождал грузы только в особо ответственных случаях, при других обстоятельствах было достаточно вывесить флажок с надписью о том, что джонка находится под его защитой, чтобы охотники за чужим добром, опасливо косясь, отгребали в сторону. Как поступить с проблемой по имени Чай Рябой и решали сейчас, сопя трубками в тесном сарайчике, члены банды Чёрные Драконы. Поначалу они надеялись, что опиум охраняет только флажок с грозным именем. Но в действительности вышло как нельзя хуже – ценный груз сопровождал сам Рябой, а с ним шестеро до зубов вооружённых удальцов. Драконы махнули было рукой, и отправились искать более лёгкой добычи, но день шёл за днём, а джонка всё стояла без разгрузки посреди порта, щекоча ноздри дурманящим ароматом опиума. Возник план – выманить Чая Рябого в город, и пока часть банды каким-либо способом его задержит, другая, перебив охранников, лихим налётом захватит судно и спрячет его среди сотен таких же джонок где-нибудь в укромном уголке порта. Для его осуществления придумали пустить слух, что братьев-купцов собираются похитить, когда они поедут за город, на фабрику по переработке опиума. Расчёт был на то, что начальник охраны поедет с ними, и ещё лучше, если возьмёт с собой нескольких своих молодцов. Но план сработал лишь частично. Как только прошёл слух, купцы из гостиницы перебрались жить на джонку, а когда днём выходили в город, их всюду сопровождали шестеро дюжих охранников. Сам Чай Рябой оставался с грузом. Кроме того, он отправил всю команду на берег, не без оснований полагая, что кое-кто из неё болтает лишнее. Дальше испуганные купчишки раскошелились на большую взятку, и французская административная машина дала ход. И вот наводчик из числа портовых конторщиков доложил, что завтра на фабрике ставят печати на последние бумаги, после чего джонка встаёт под разгрузку. Надо было решаться. Надежды на то, что Чай Рябой покинет судно, не было. Но джонка стояла в самой середине порта. Считай, круглые сутки эта пристань битком забита народом. Значит, есть шанс, что он не решится пустить в ход свой страшный маузер. Кроме того, в толпе можно подобраться незамеченными к самым сходням. Да им просто фартит – полтора десятка матёрых головорезов на одного охранника, пусть и знаменитого бойца. Рябой опух там неделю спать, не подозревая, с кем связался. Да завтра, белым днём, на глазах всего Хайфонского порта, они, Чёрные Драконы, загасят Чая Рябого, как монах свечку! Решение было принято. Цепляясь оружием за бамбуковую занавеску, бандиты полезли наружу. На востоке уже засветилась яркая полоска. Белый предутренний туман стоял по шею. Головы Драконов поплыли по нему по направлению к порту.

Герой рассказа абсолютно реальный – это переложение историй о знаменитом мастере боевых искусств Юэн Чай Ване, которого во Вьетнаме больше знают под именем Нгуен Тэ Конг. Легенд о нём ещё не мало в среде поклонников стиля Винь Суан (по-кантонски – Вин Чун, на путунхуа Юн Чунь). Про то, как Чай Рябой расправился с «Чёрными Драконами» в Хайфонском порту рассказывают и сейчас – очевидцев было много. Какие-то подробности из «той жизни» пришлось нафантазировать в меру познаний, хотя старался быть документально точным. Боевые сцены – полностью полёт моей фантазии (но кое-что из техники Винь Суан я ещё помню :rolleyes: ). «Кровавый» стиль позаимствовал у современных японских исторических рассказов (попался один любопытный сборник). Литературная ценность моего творения, конечно, весьма относительная, но дворовая мальчишечья проза тоже имеет право на существование :) Итак...

А когда спасали, никак не хотел с ним расставаться. Но пилот вертолёта сказал конкретно, что с г...ном на борт не пустит! :rolleyes: :)

кончеными негодяями!! :rolleyes:

Сбитых нах... :rolleyes: :) :D

А я.. А мне... А можно я в Кают-компании свой рассказик вывешу? :D Только там холодное оружие и людей убивают :D :rolleyes: :)

В чём-то схожая схема...

Чем прочие-то провинились, интересно. А руки коротки :) :) :)