"...Работали мы на колбасном заводе, - рассказывал он, - и определили нас в цех по переработке всяческой требухи, но выделывалось там и коровье вымя. Хотя работа и паскудная, зато, негде правды деть, накрасть можно много. Конечно, сильно в сумку много не наберёшь, а мой кореш был жадный, вот и напхал полные штаны коровьего вымени и пошли мы на проходную. Идём, а он так осторожно ноги переставляет. Короче, прошли нормально, сели в трамвай, а там и до дома минута ходьбы. Кореш сел у окна, а мне места не хватило, стал я неподалёку. Едем значит, а рядом с корешом женщина сидит, лет эдак 40-45, интеллигентной наружности, в очках. Проехали пару остановок, и женщина почему-то забеспокоилась, ерзает по сиденью, всё на кореша поглядывает. И минуты через три ему говорит: "мужчина, у вас там непорядок". - Почему непорядок? - удивился кореш, - я всегда так езжу, - добавил он, решив, что это замечание по поводу снятых на время езды, чтобы не потели ноги, туфель. Еще через минуту она говорит: - Извините, я, конечно, понимаю особенности строения мужского организма и функционирования его органов, - проговорила она, поглядывая на ширинку, которая у кореша лопнула и от туда демонстративно торчал розовый кончик коровьего вымени, - но я вас всё же, настоятельно прошу прекратить это безобразие! Тут кореш понял, извинился и запихнул вымя обратно в штаны. Но на этом история не закончилась. Через пол минуты женщина опять возмущается, обзывая кореша наглым извращенцем. - Чёрт, достала уже! - подумал он, достав из кармана большой раскладной нож, которым часто разрезал мясо, если оно плохо укладывалось в штаны. - Ой! - вскрикнула женщина, когда кореш раскрыл остро оточенное лезвие и испуганно уставилась на нож. - Ерунда! У меня их много, - сказал кореш, обернувшись к женщине, потом потянул торчащее из лопнувшей ширинки вымя и ловким движением ножа отрезал его у основания, затем на глазах совершенно шокированной женщины ловко выбросил вымя в открытое окно трамвая. Довольный, сложил нож и поправил ширинку . - Ну вот, теперь порядок! - обратился он к женщине, улыбаясь, однако та уже лежала без чувств в глубоком обморочном состоянии..."